до свиданья мой ласковый зверь

Почему так легко, всего за две минуты, может расхотеться жить? Почему это может зависеть от одного лишь существа в этом мире? Почему это так часто случается из-за того, кто для тебя дороже всех?
Как много в нашей жизни чужих и ненужных… как мало в ней тех, кто нам действительно дорог… Но именно рядом с этими чужими и ненужными проходит большая часть нашей жизни. Мы говорим с ними, просто находимся рядом, или вовсе проходим мимо… День за днём… Год за годом. Мы видим их, и нам всё равно.
А там, где-то – не знаю, далеко или близко, точно так же живёт кто-то родной и любимый. И вокруг него такие же чужие и ненужные. И вы думаете о нём. А думает ли он о вас?
Я иногда смотрю в чьи-то глаза – пусть добрые, тёплые, смеющиеся, но… чужие. И становится больно. Почему он не могут быть родными? Ведь они рядом… И всегда думаю: сейчас кто-то точно так же смотрит в глаза моего тушканчика… Они ведь чужие ему… Так зачем ему в них смотреть?
И я вспоминаю две звёздочки, на самом дне которых лежит самое главное… А он обо мне помнит?
И когда я представляю очередного кого-то рядом с моим тушканчиком, мне хочется этого кого-то… Стукнуть… Ковшиком. Больно. Просто чтобы он исчез, как будто это не человек и вообще не что-то живое, а всего лишь мрачное облако…
А ведь среди этих людей есть и те, кто дорог тушканчику… И им мне хочется отдать часть себя. Они ведь дороги ему. И они сейчас рядом. Так пусть эта часть меня тоже будет рядом… вместе с ними…
… Этой ночью мне почему-то не хотелось говорить… Точнее, я боялась этого. Боялась, что скажу что-то из того, что ранит меня, и тушканчику тоже будет больно…
Хотелось сказать что-то повеселее…
– Тук-тук носом к вам в окошко!
– Заходите в дом – за окошком прохладно!
Я села рядом.
– Ну что, опять всё плохо? И, как обычно, я виной?
Я спрятала нос в рукав.
– Ну воть на себя нинана, пажалста…
– Рассказывай!
– Дя ну меня…
– Кто моего зверька обижает – покажись!
Тушканчик так смешно выглядел в этот момент… Как будто и правда приготовился защищать меня перед любым злодеем, который попробует меня обидеть…
– Сам…
– Ай-ай! Чем ты себя обижаешь и зачем?
– Дя тем, что есть я…
– А если текстом пооткрытее?
– Ну вот есть шкафной зверёк… И все его хотят погладить, и блюдечко ему ставят с молоком – у шкафа… А есть-то он не у них, а у тушканчика… А то, что у нас есть, слишком редко бывает нам нужно. И о зверька иногда спотыкаются, вроде как о тапочки… По крайней мере, ему это снится в кошмарах. Белыми ночами в тёмном шкафу под старым потёртым пледом…
Я не заметила, как меня понесло… Ну почему?..
– И опять ты за то же – что мне дела до тебя нет. Ты хоть понимаешь, что это глупости? Или нарочно мне это говоришь, чтобы я много раз повторяла, что это неправда?
Мне опять пришлось спрятать нос в рукав, чтобы не было слышно всхлипов.
– Знаешь, я, пожалуй, пойду за сковородкой…
Теперь мне захотелось стукнуть себя. Сковородкой. Больно.
– Не сметь! Положь сковородку на место!
– Что, будешь яичницу жарить?
– Да! Глазунью!
– Эт хорошо… А потом вернёте?
– Нет. Мне же каждый день яичница нужна!
– Я тебе подарю сковородку.
– Спасибо! Это ту, которая всегда о нас заботится?
– Ту самую. А своей – бум-бум-бум по балде бестолковой…
– Ну вот. Всё не так. Мне нужны все твои сковородки, колонки, карандашницы, стены и прочие бительные предметы!
– А кушать как?
– В шкафу, кашку. Буду тебя там кормить.
– О шкаф тоже ведь можно бум-бум…
– А мы его мягкой штучкой объём.
– Дяааа…
И мы замолчали. Надолго. А потом меня опять как будто ужалили… Мне вдруг вспомнились все незаконченные разговоры, все не отвеченные звонки, все бессонные ночи…
– Ты ведь знаешь просто, что я не уйду. Потому и не держишь. Тебе это не надо.
– Ну спасибо, родная. Почему ты всегда меня упрекаешь, что я общаюсь не так, не там, не с тем? И такие обидные фразочки бросаешь – зачем?
Пришлось сунуть нос в правый рукав, потому что левый был уже весь мокрый.
– Я не упрекаю. Это совершенно не моё дело – как и с кем. И я не бросаю, а говорю, потому что иногда промолчать – тоже значит соврать.
Я уже говорила настолько обиженно, что вряд ли кто-то смог бы поверить, что я смирилась с тем, что это «совершенно не моё дело».
– Мне казалось, что в этом мы разобрались, но ты всё равно говоришь о том же.
– Да можно без конца разбираться, а в конце всё равно многоточия. Я всё понимаю. Ты просто попробуй представить, как я себя сама ненавижу за то, что я говорю. Уже мысли рвутся…
– Не надо так. Ведь всё хорошо. И будет хорошо.
– Да. Всё проходит. И это пройдёт. Только хорошее пройдёт первым. Его всегда пропускают вперёд.
– Нельзя жить, думая о том, как всё кончится. Если хочешь знать – я не хочу, чтобы это кончилось и никто меня сейчас за язык не тянул.
Это были те самые слова, ради которых я готова молчать неделю…
– Смешно даже – плакать, когда хорошо. Даже грустнее, чем когда плохо…
– Не надо думать о плохом! Не надо!
– Нет, Дружище, ну вот ведь если сесть и подумать. Вот привяжись к тебе кто другой типа меня… Или лучше какого-то более терпимого типа… Тебе бы ведь тоже не хотелось, чтобы это заканчивалось. Так ведь?
– Нет. Всё ты переворачиваешь по своему обычаю…
Говорить об этом стало совсем невыносимо. Тогда тушканчик сказал:
– Давай не мучить друг друга.
– Давай. Мне кажется, надо один раз отмучиться. А потом всё будет. Только не сейчас. А то я как кислота на тебя потихоньку капаю. Раз за разом. И всё туда же.
– Я тоже не сахар.
– Дя, ты варенье!
– Почему – варенье? Такая же липкая?
– Да нет. Просто сахар – сам по себе сахар, а в варенье ещё и фрукты есть. Ну, хочешь – будь сгущёнкой.
– Такой же белой и тянучей? Давай! Согласна!
– Договорились.
– Ну и слава Богу! Сегодня когда спать пойдём? Минут через 15?
– Хорошо. А я не буду спать. Я рядышком сяду и буду сидеть.
– Только в глаза мне не смотри, а то я не усну.
– Я отвернусь.
– Или лучше ложись рядом.
– И носом в ладошку…
– Давай!
– Спасибо! Вот если бы всегда так… Сама ведь всё порчу…
– Всё будет хорошо. Давай, спокойной ночи…
– Спокойной. Я ведь правда очень тебя люблю. Странно, что от этого становятся жестокими. Странно и страшно.
– Не думай о грустном и страшном. Будем спать сегодня спокойно.
– Хорошо.
Тушканчик засыпал. Я тоже пыталась.
Привязанность. Жестокость. Странно и страшно…
Дружище, прости, прости меня, пожалуйста! И, пожалуйста, спи спокойно…

(с) Ксения Гриневская "Странно и страшно... (Дневник шкафного зверька. Беспокойное)"
http://stihija.ru/cgi-bin/view_new.pl?id=2368&db=k_prz&lines=20&page=1&sorting=author

___________
Может и не в тему, но ассоциатнуло...

Лощёнова Наталья   18.09.2009 21:13   •   Заявить о нарушении