Загулял

Вновь гулял лесом, полем, и городом,
Пил вино, подпевая чужим голосам.
Летал по свету соколом, вороном,
Волком серым летал по лесам.

Грешен был – обнимал чужих женщин,
Розы губ целовал, что шептали мне ложь,
Был как ветер весной переменчив.
Возвращаюсь, ведь знаю ждешь!

Знаю ждешь ты меня моя милая,
Проглядела все очи в ночи .
Знаю лебедь моя белокрылая
Как сейчас твое сердце стучит.

Все ведь думаешь: «Вдруг не воротится,
Иль случилось что, где милый друг?
Где же он, черт возьми его, носится?»
И по дому за кругом круг

Нарезаешь. И взгляд непокорный твой,
Вот тот самый которым горжусь,
Синеокий вдруг стал грозовой волной
Ой сердитая ты просто жуть

Ты клокочешь, кипишь будто бы вулкан,
Под наплывом душевных страстей:
-Ну и где же он есть этот истукан,
Где же бродит он третий день?

Эх и всыпать бы, эх и перцу бы дать,
Да по буйной его голове,
Иль загнать бы его как кота под кровать!
Тихо… Дверь? Или чудится мне?

А то ж я как Христос пред тобою стою,
Правда может слегка под хмельком.
Хоть язык как бревно, о любви говорю,
Ты ж в ответ мне вот так с холодком:

-Ну и дура же я да свои 25,
Коль терплю от тебя столько бед.
Жить с поэтом нельзя – говорила мне мать!
- Да какой же я на фиг поэт!

Ну а маме твоей за характер такой,
Благо скоро ее юбилей,
Подарю я огромную ступу с метлой
Точно так – это будет верней!

Ты на кухню реветь, я курить на балкон
С паром дурь выпустим по одиночке.
Может мама права и злодей я такой,
Что замучил любимую дочку?

Ну не плачь ты моя лебедь белая,
Или думаешь я не люблю?
Знаю, хочешь походочкой смелой
Ты со мною пройти к алтарю.

Не жена, но уже не любовница,
Мое сердце с тобой навсегда
Все! Женюсь – что сказал пусть исполнится
И в ответ типа робкое: «Да!...»

А наутро с похмелья какой-то смурной
Все курил на балконе стоял.
Эх и пьяный я дятел, свобода моя,
На кого я тебя променял?!