***

Александр Богуславский
2001. Штутгарт

Авраам

(Стихотворное переложение библейской истории)

 
За плотной чередой тысячелетий,
В невежестве языческих времён,
Когда все племена на белом свете
Ещё не ведали про божеский закон,
Лишь власть да сила задавали тон,
И души слабые в плену духовной жажды
Молились идолам, порою кровожадным,
Их опасались, и старался каждый
Задобрить изваяния божков.
Им жертвы приносить, дарить
подарки.
Сжигать в их честь и дочек, и сынов.
В ту пору тёмную в древнейшем граде Ур.
В дому отеческом средь идолов фигур,
Торговца всякой дребеденью этой,
Ребёнок родился
                и небеса
Его рождение отметили кометой.
Хвостатая звезда не частое явление,
И звёздочёты предсказали изменения,
Которые коснуться жизни всей,
Свободных и рабов, и нищих, и царей,
с младенцем увязав их  напрямую.
Узнав от них об этом весть дурную,
Решился царь Немрод убить дитя,
Обезопасив тем других и самого себя.
Но мать спасла младенца Авраама,
Укрыв его в шатре у родственников дальних,
От бед уже грозящих и случайных,
Ребёнок рос.
Как первый вздох Адама была чиста его душа.
И созревала не спеша.
Он в юности любил уединенье,
Огромность неба звёздного любил,
И Бог ему доверил откровение,
Часть сущности своей пытливому  открыл.
Был счастлив Авраам полученным познаньем.
Стремился передать его другим,
Мужчинам женщинам и юным и седым.
Ему не страшен более Немрод.
Он посох взял и двинулся в народ.
Царёк узнал, велел его схватить.
Уже в цепях Авраам, стремиться убедить
Властителя, что идолы пустые черепки,
Что Бог един, что  миром правит Бог.
Но царь языческий, сам метивший в божки,
Признать единобожия не мог.
В огонь,- приговорил его,- обречь забвенью!
На площади, где предстоит сожжение,
Народное столпотворение,
Бой барабанов, трепетание сердец.
Не долго думая, в огонь шагнул мудрец.
И замерла толпа от удивления.
Блеснула молния, ударил гром,
Внезапно хлынувшим, как из ведра дождём
Загашен пламень, и дымят поленья.
Авраам, поднявший руки для моленья,
Под пеленою капель зыбкой
Стоит и плачет сквозь улыбку.
Тут вспомнил предсказания Немрод,
Окинул взглядом грозный небосвод.
Но, всё же не решившись на признание,
Великого могучего Творца
И мира, и людей Единого Отца,
Обрёк пророка на изгнанье.   
Под взглядами толпы, задумчиво молчащей,
От бремени цепей освобожденный,
Непонятый, но гордо просветленный,
Как всякий своё время обогнавший,
Со всей большой семьёй, женой и братом,
Забрав свой скот, овец и кур,
Покинул Авраам неблагодарный Ур,
Став первым диссидентом, первым эмигрантом.

 2001 Штутгарт