Под небом веры Венок совм. сонетов-матр. Ирина Шул

  Автор сонетов, в которых зашита цепочка
            ясов Юлии Акатовой "Под небом веры"
               

                ИРИНА ШУЛЕНИНА



1.
Наш Дон Кихот реформами состарен,
а Росинант беззубый сгинул в прах.
Сгубить способен каждого, как грабли, 
озноб на длинных тенях - вечный страх.

Закат погасший: Данте Алигьери
запишем строчки в поминальник вслух-
молитв в октаве первой, как потери,
встав на колени "в сумрачном лесу".

Понять бы в корне роли нашей почву:
ад - зло иль благо потерявшим суть?-
а не делить квартиры у обочин

на пантеоны веры и заслуг, 
маршрут торить к тому, кто славой общей
коня не собирает в дальний путь.

В сонете спрятан яс Юлии Акатовой:

Сгубить способен - озноб на длинных тенях - закат погасший
Запишем строчки  - молитв в октаве первой  - став на колени
Понять бы в  корне роли - ад-зло иль благо
А не делить квартиры  - на пантеоны

2.
 Коня не собирает в дальний путь
кто не умеет с норовом справляться
Есть тот, кто знает жизни этой суть:
как мир свой защитить и не сломаться?

От черной бури не спастись в ночи.
Дорогой в гору надо ли смеяться?
Чье сердце в сердце бога так стучит?-
залито кровью брата наше платье.

Своей ли волей в боли весь наш мир
свободу ищет меж двумя кострами
и будит в душах жалость этот пир

к свищам обильным и гноящей ране?
Оставлен свитой, словно старый Лир,
ветряк упрямый брошенный ветрами.

В сонете спрятан яс Юлии Акатовой:

Есть тот, кто знает - как мир свой защитить нам - от чёрной бури?
Дорогой в гору - чьё сердце в сердце бога - залито кровью?
Своей ли волей в боли - свободу ищет
И будит в душах жалость - к свищам обильным

3.
Ветряк упрямый, брошенный ветрами,
скрипя витками сотен прошлых лет,
гостей минутных из сегодня в завтра
в объятия встречает, словно лев.

Простор природы простотой наивной
все, расцветая, украшает вновь.
Красавцы и уроды жизнью длинной
ждут свою осень, чтоб пожать любовь.

И кустик белладонны хочет жизни,
с мечтою всходит излечить недуг,
но яд корней жестоких, как обиды,

под сердцем носит, как предавший друг.
Кто разрывает круг обид капризных,
сверкнет заплатой крыльев,- снова в круг.

В сонете спрятан яс Юлии Акатовой:

Гостей минутных - в объятия встречает - простор природы
Все, расцветая, - красавцы и уроды - ждут свою осень
И кустик беладонны - с мечтою всходит
Но яд корней жестоких - под сердцем носит

4.
Сверкнет заплатой крыльев,- снова в круг:
за облаками воздух пить, когда здесь зной.
Не в праве сильный облегченьем мук
калек тревожить сказкой золотой.

Во сне летая, видя мир иной,
под пылью веры, сломленной в ненастье,
сверять размахи крыльев за спиной,
тревогой тайной пряча когти в пальцы.

Застыли губы в камне, словно щель,
в ознобе линий судороги линий.
С немым от боли криком, человек

петлею в мыле, разрывает плиты
и на плечах выносит новый век.
Под чьим-то солнцем зреют апельсины.

В сонете спрятан яс Юлии Акатовой:

Не в праве сильный - калек тревожить птицей - во сне летая
Под пылью веры - сверять размахи крыльев - тревогой тайной
Застыли  губы в камне - в ознобе линий
С немым от боли криком - петлею в мыле

5.
Под чьим-то солнцем зреют апельсины-
оранжевые дольки делят круг.
Туман над бухтой обнажил курсивы:
торчат кресты нагие балок, дуг.

Под стоны чаек потемнело небо.
Спешат куда-то птицы вниз и вверх.
На волнах сине-серых в белой пене
скорлупки лодок-ядрышком орех.

Лохмотья черной розы гневной страстью,
нависли сверху связанным узлом.
Не слышен голос песен: ждут ненастья.

В ракушке неба в облаках разлом:
багровый край порозовел отчасти,
неумолимым пользуясь теплом.

В сонете спрятан яс Юлии Акатовой:

Туман над бухтой - торчат кресты нагие - под стоны чаек
Спешат куда-то - на волнах сине-серых - скорлупки лодок
Лохмотья чёрной розы - нависли сверху
Не слышен голос песен - в ракушке неба

6.
Неумолимым пользуясь теплом,
нагрелись поручни высокой арки.
Дрожат канаты скрученным ребром
мостов земных горбатых, как огарки.

От ритма дроби искры на пролет.
В мгновенных вспышках странные виденья-
на тучах-символ силы, ореол,
звучащей горном пламенной сирены.

Чей профиль неизменный, гнева полн,
рукой из ада ворожит мотивы:
грозит, предупреждая плеском волн

шалтай-болтаев бег крутой, ретивый-
несущийся прибой в трезубце солнц
с каймою золотою середины.

В сонете спрятан яс Юлии Акатовой:

Дрожат канаты -мостов земных горбатых - от ритма дроби
В мгновенных вспышках - на тучах -символ силы - звучащий горном
Чей профиль неизменный - рукой из ада
Грозит, предупреждая - шалтай-болтаев

7.
С каймою золотою середины
сквозь тучи пламенеет гнева знак:
на ртутном небе ослепленных линий
след красный колесницы, как зигзаг.

Средь белой пыли след от самолета,
но игры света в радуге ворот
меняют краски шкуры, как волокна
хамелеона, обнажая русла вод.

В биноклях водевиля между теней
земные сцены в молниях-иглой.
Мгновенны и прозрачны те мгновенья:

цветы измены окружают мглой.
В глазах, как вспышки от обмана зренья,-
из снов и сказок долек рыжий слой.

В сонете спрятан яс Юлии Акатовой:

На ртутном небе / след красный - колесницы / средь белой пыли
Но игры света / меняют краски шкуры / хамелеона
В биноклях водевиля / земные сцены
Мгновенны и прозрачны / цветы измены

8.
Из снов и сказок долек рыжий слой-
на сене желтом васильки засохли.
На крыльях мельниц, как мышиный клок:
веревки паутины серый порох.

На фоне синем с нами благодать.
Стиль равнодушных - обрывать ромашки,
плестись дорогой торной и гадать
по искушеньям, в чем же суть промашки.

Не жабы мутят воду в поздний час.
В колодцах старых истина невольна,
ключ илом забивают каждый раз

молитвы грешных сорняками дерна:
клеймят в истерике  нас напоказ
и все, что колосилось, зрея в зерна.

В сонете спрятан яс Юлии Акатовой:

На крыльях мельниц - верёвки паутины - на фоне синем
Стиль равнодушных - плестись дорогой торной - по искушеньям
Не жабы мутят воду - в колодцах старых
Ключ илом забивают - молитвы грешных

9.
И все, что колосилось, зрея в зерна,
на стебельках хранит след звездных рос.
Из колыбели свет комочком свернут:
всплывают пятна в завтра - на покос.

В неясном свете отражений водных-
душ очертанья обмывает дождь.
В тисках озер зеркальных и холодных
дрожат от ветра, не имея кож.

Не проморгает пастырь свое стадо.
Зим отпечатки мы ополоснем.
В следах чужой подсказки видеть надо:

под черной краской есть ли чернозем?
Как долго сокровенное желанье
цвело годами в сердце, прячась в нем...

В сонете спрятан яс Юлии Акатовой:

Из колыбели  - всплывают пятна в завтра - в неясном свете
Душ очертанья - в тисках озёр зеркальных - дрожат от ветра
Не проморгает пастырь - зим отпечатки
В следах чужой подсказки - под чёрной краской

10.
Цвело годами в сердце, прячась в нем,
желание узнать секреты молний.
Легко ли в небе слышать рядом гром?
Надолго ль хватит силы видеть солнце?

Летать по курсу - сбит автопилот,
коварный ветер стер координаты:
меняет направленье эхолот,
от часа к часу смешивая даты.

Круг горизонта шире в небесах.
При взгляде сверху не мешают горы.
Но разрешенье ставит новый взмах:

для мысли рамки - ветхие опоры
и горы заблуждений на весах,
перетирает время, словно корни.

ЯС Юлии Акатовой:

Легко ли в небе? /надолго ль хватит силы /летать по курсу?
Коварный ветер / меняет направленье / от часа к часу
Круг горизонта шире / при взгляде сверху
Но разрешенье ставит / для мысли - рамки

11.
Перетирает время, словно корни,
наш летаргический столетний сон.
Жара на солнце, но лежит покойник 
в спасительной прохладе, как масон.

Комфорт находим мы в чесаньи пяток.
Мгновенья счастья - и опять покой.
Вода, ласкаясь, дарит отпечаток
душе и телу шелковой струей.

Но смоем ли ошибки мы мгновенно:
мечтаний жадных символ огранен.
Иль ждем богов подсказку к переменам-

в дарах "желанных"* спрятался закон.
Кредит не возвращают - платят пени.
Под жерновами жизни - ход конем.

ЯС Юлии Акатовой:

Жара на солнце / в спасительной прохладе / комфорт находим
Мгновенья счастья / вода ласкаясь, дарит / душе и телу
Но смоем ли ошибки / мечтаний жадных
Иль ждём богов подсказку / в дарах "желанных"*

12.
Под жерновами жизни ход конем:
нельзя приблизить мир, с огнем играя.
Бежала в страхе фея за дождем,
едва увидев Пана в листьях "рая".

Лесная нимфа. Нам бежать куда?
Сил притяженья ожидать какого?
Тростник обнять душою в час суда
хватило только, чтобы снять оковы.

Услышав в песне сердца зов творца,
печаль сиринги обратилась к солнцу.
Понять любовь ли сможем до конца

по нотам тризны или звон червонцев?
Каких драконов зуб, как нож ловца
из семечек растет из-под бетона?

ЯС Юлии Акатовой:

Бежала в страхе / едва увидев Пана* / лесная нимфа
Сил притяженья / тростник обнять душою / хватило только...
Услышав в песне сердца / печаль сиринги
Понять любовь ли сможем / по нотам тризны?

13.
Из семечек растет из под бетона
росток зеленый обновленьем сосен.
Сырое небо сдерживает стоны.
Когда чернеют липы, это осень.

Не спит ночами, опустевши, пашня.
Чужой рукою обломавши сук,
венчают символ веры новой плашкой.
Листки в помарках - заколдован круг.

Ворон бескрылых стаи в злом порыве.
Сидят на поле, ожидая гром.
Как трудно отрекаться у обрыва

от своей доли, легче пасть на нем.
Попробуй вытащить из-под копыта
гибрид, протравленный морозом и огнем!

ЯС Юлии Акатовой:

Сырое небо - когда чернеют липы - не спит ночами
Чужой рукою - венчают символ веры - листки в помарках
Ворон бескрылых стаи - сидят на поле
Как трудно отрекаться - от своей доли

14.
Гибрид, протравленный морозом и огнем,
молю у Бога для тебя прозренья.
Без многоточий жертвовать собой-
балласт в полете - память преткновенья.

Нетерпеливых обуздав коней,
получит ли награду поколенье?
В шатрах немое небо у камней
фольги узорной собирает ленты.

Поющих теней ветер шлет пинки.
На стенах белых кружки пивоварен.
И связанные руки, как венки.

В застенках веры этот план коварен.
Нести свой крест на плаху нам самим.
Наш Дон Кихот реформами состарен.

ЯС Юлии Акатовой:

без многоточий  / балласт в полёте - память / нетерпеливых
получит ли награду / в шатрах немое небо / фольги узорной
поющих теней ветер / на стенах белых
и связанные руки / в застенках  веры

15. (Магистрал)

Наш Дон Кихот реформами состарен,
коня не собирает в дальний путь.
Ветряк упрямый, брошенный ветрами, 
сверкнет заплатой крыльев, - снова в круг.

Под чьим-то солнцем зреют апельсины,
неумолимым пользуясь теплом,
с каймою золотою середины:
из снов и сказок долек рыжий слой.

И все, что колосилось, зрея в зерна,
цвело годами в сердце, прячась в нем,
перетирает время, словно корни.

Под жерновами жизни - ход конем:
из семечек растет их-под бетона
гибрид,"протравленный" морозом и огнем.

В сонете спрятан яс Юлии Акатовой:

Ветряк упрямый  - сверкнёт заплатой крыльев - под чьим-то солнцем
Неумолимым - с каймою золотою - из снов и сказок
И всё что колосилось - цвело годами
Перетирает время - под жерновами