ПОЭТ

Зачем ему, бредущему по брегу
пучины памяти, причины ведать
исчезновений отношений?

Он препарирует не гибнущее время,
что в чаше черепа
таит: открытий ряд,
наитий рой,
строй встреч уже нежданных,
как говорит пиит сей странный:
"Богом данных! –
Они доверены
сквозь гнёт реальных плит
тюремных и могильных –
сердца ранам!" – так говорит,
так говорит он неустанно –
не размыкая губ, дознанию
сознания твердит –
не спящему,
глядящему в миры –
во власти многолетней сей игры,
не замечает этот человек напастей
мира,
квартира скромная – величественный храм,
где фимиам возносится словам:
жизнь возвращающим явлениям и лицам
несуществующим, замёрзшим птицам,
оплаканным собакам,
павшим звёздам,
утраченным любимым,
вольным вёрстам –
не пройденным под знаком:
никогда, не знать, не ведать,
всё необратимо и не приснится,
и не испытать, в надломах ветки -
боле не срастутся – им суждено
болеть и высыхать…
Поэт наш, облаком хранящей память думы,
объемлет всё, что в жизни потерять,
ему пришлось…
Распахнута тетрадь,
заварен чай,
дымится сигарета,
глаза сухи, сыра гортань, открыт балкон…
И вот уже, по волнам вольных крон,
по биотокам выстраданных строк,
он в неземное входит измеренье –
испытана не гибнущая ткань
стихотворенья, волей вдохновенья
дарующего, как казнённый Бог,
здесь истреблённому – в нездешнем воскрешенье…
Влетают птицы в небо песнопенья,
любимая собака словно в дом
в него вбегает,
павшие растенья
в нём обретают яркость цвета,
в небосклон теченья речи искренней
врастают упругими стеблями,
прежний стон небесным гимном
сердце раздвигает…
Поэт наш счастлив –
легион встречает,
не гибнущих торжественных
имён
времён растущих,
не имущих смерти…

Не верите в такое
и не верьте,
а у меня всё это – под рукой…