Куколка

Куколка лежала в своем белом домике тихо-тихо.
Лежала и улыбалась.
Улыбалась где-то там внутри себя.
Внутри себя и самой себе.
Все окна и все двери в домике были закрыты.
Поэтому Куколка ощущала внешний мир только как легкое покачивание, когда кто-то касался домика.
А еще как тепло и прохладу, когда ей дарили любовь и ласку или наоборот, оставляли одну.
Хорошо ли ей было? Она не знала. Просто потому, что сравнивать было не с чем.
Где-то далеко-далеко в памяти хранились странные картинки о том, что такое хорошо и что такое, когда плохо.
Но Куколка не смотрела в ту сторону.
Она тихо лежала в своем закрытом домике и молчала.
Временами Куколку охватывало беспокойство, ей что-то мешало, или, наоборот, чего-то недоставало. Тогда она напрягалась и тихонько поскрипывала.
Пространство, окружающее Куколку, начинало волноваться.
Оно трогало, грело, покачивало или освещало домик.
И он наполнялся чем-то умиротворяюще приятным или выталкивал из себя то, что мешало Куколке.
Долго ли это продолжалось?
Куколка не знала.
Рядом с картинками, на которые она не смотрела, плавало ощущение, что так было не всегда.
Но Куколке не хотелось прислушиваться к этому ощущению.
Куколка лежала тихо-тихо, молча-молча. Улыбалась и зажмурившись смотрела внутрь себя.
Ей снились сны.
Она принюхивалась к тому, как движутся сквозь нее разноцветные соки ее домика, сплетаясь в новые все более причудливые и сложные узоры.
Она прислушивалась к таинственным и непонятным пока звукам, возникающим  в глубине ее домика.
Она внутренне ежилась от щекочущего прорастания  в ней пульсирующих нитей, которые то тут, то там набухали вдруг горячими светящимися почками. Почки лопались раскрываясь и выбрасывали во все стороны усики новых трепещущих и щекочущих ее каналов. А по ним, торопливо толкаясь, уже стремительно неслись разноцветные радостные волны.
И все это дрожало, звенело, менялось и завораживало.
Нравилось ли это Куколке?
Я не знаю.
Знаю только, что во внешнем мире уже никто ничего от нее не ждал.
Все, кто охранял других куколок, давно закончили свою вахту и унеслись прочь, ловя звездочки удовольствий, что щедро сыпались из рога изобилия их судьбы. Они путешествовали и украшали себя новыми успехами, искали новые знания и даже подумывали не завести ли им еще новых куколок ...
И только те, кто оберегал Куколку никуда не уходили.
Может по привычке, может по необходимости, может потому, что это им нравилось, они чистили и ласкали домик Куколки, наполняли его чем-то вкусненьким, согревали своими телами и освещали всепроникающим чувством, которое вырабатывалось у них внутри от одного только взгляда на Куколку.
Они любили ее.
Шло время.
Они устали, они ослабли.
Привычные заботы отодвинули их от окружающего мира.
Тела их пульсировали всё глуше.Голоса их звучали все тише.
В какой-то момент они даже перестали прислушиваться и к тому, что происходит в домике Куколки, и к тому, что окружает их.
Туман отчаяния и безнадежности ожидания погасил боль, выпил силы, стер цвета и размыл контуры интересов.
Они сидели тихо-тихо.
Сидели и смотрели как сыпятся там в другом далеком мире замерзшие звездочки их желаний.
Звездочки были белые-белые. Они кружились, качались, искрились, то приближаясь, то удаляясь, загадочным холодным светом маня, зачаровывая, гипнотизируя....
«Снег.»  Сказал один.
«Да-а. Снег.» Поддержал второй.
«Снег.» Вздохнул третий.
«Вот бы...» Не договорил четвертый.
Он представил как показывал бы снег Куколке, как учил бы ее играть им, лепить снежную бабу, наряжать елку....
Снег. Он шел все гуще, кружил все сильнее, заметая, закрывая, замораживая  весь мир.
Они сидели тихо-тихо, забыв обо всем на свете и казалось сами превратившись в большие, белые, холодные,  мохнатые снежинки.
«Ннег.»  Сказала Куколка и сладко потянулась.
Домик ее раскрылся вытянул вперед ручку и цапнул воздух.
«Ннег!» Требовательно повторила Куколка и дрыгнула ножкой, сбрасывая теплое покрывало.
«Ннег-нег.» Удивленно захлопали глазки. И теплая волна нежности коснулась стражей.
«Н-н-н-е-е-г.» Завопил ротик, разбивая в осколки мутное стекло тумана.
«Бу-бу.» Сказала Куколка, хотя какая уж теперь она была куколка, когда на нее начали падать теплые, соленые капли.
Это оттаяли замерзшие было стражи, склонившиеся над ней.
И, чем сильнее они оттаивали,  тем больше и больше красок и линий проявлялось в их одежде и лицах . Тем веселее разбегались от них  живительные лучи, прорисовывая в белом снежном хороводе очертания домов, деревьев, цветов и всего остального, что открывало свои объятья становясь миром, в который пришла Куколка.
По этому миру летали запахи, звуки и смех. Прыгали солнечные зайчики и бегали беременные кошки. В нем журчала вода и росли горы.
И все это было так ново, интересно и необычно, что Куколка перестала смотреть внутрь себя и начала смотреть вокруг.
Тем более, что внутри у нее все было чисто и светло.
Там был ее родной теплый домик, куда всегда можно прибежать во сне, чтобы запрятать в укромном уголке нечто особенное, найденное днем в этом огромном, постоянно растущем и меняющемся мире.