саргассово

Молчи...
Все лучшее всегда в пути.
Вселенная не бросится под ноги.
Нет берега... Нет флага... Нет дороги...
Есть слово. И желание уйти.
Немного нужно... Пригоршня кутьи,
глоток воды, открытая улыбка,
«сегодня», чтоб «вчера» назвать ошибкой
и «завтра» сосчитать до девяти...
Молчи... Тебе по-честному темно
в своей душе, живущей одалиской
на рдеющем востоке/ближнем/близком?/,
восходе солнца, легшего на дно...
Так с трусостью заигрывает страх.
Молчи... Никто не выйдет раной раньше.
К ковчегу из рахат-лукума фальши
нет выхода. На пирровых пирах
у world'а, упакованного в word,
не больше шансов, чем у Порт-Рояля,
трясло, когда уроки кармы брали
у мрачных гуру, перевравших код,
святых, тасующих цвета свобод,
блефующих с замком у врат открытых -
когда распеленав свою лолиту,
густую дрожь любовью назовет
концетоннельных рамп апологет,
и повод будет суетливо найден
в плетьми исполосованной тетради
и назван спешно - уик/но хэппи?/энд,
смиренью раб не выучит рабу,
к пещерным склокам быт сведя келейный,
завидуя - арабу из Бахрейна?...-
/но - схимнику, живущему в гробу/.
И ты бежишь... И прыгаешь в проем
ручной, дверной, оконный, аварийный -
уснувшие, забудьте беспартийным,
/жующие, запейте аспирином
свое упоминание о нем/,
ослепшие, запомните таким,
смотрящим  в небо, встав в полоборота,
прожившим девять жизней на три счета,
танцующим на лезвие нагим...
Молчи... Им передастся тишина
проторенным путём, как гонорея,
и не теплей от мысли, что быстрее
лолита зреет, чем ее вина...
Молчи... Когда от разрывных светло,
наседка, ослепленная инстинктом,
и Минотавра вместе с лабиринтом,
самозабвенно пустит под крыло –
безрачье на безрыбье...  Голод скул,
привыкших лица приводить в движенье,
любое в нем сойдет за отраженье –
смеялся, плакал, выпил, съел, уснул...
Молчи... За постной памятью столов
с отдушкой пьяной разудалых тостов,
тебя убьют обыденно и просто,
сложив из кубиков разбитых слов
другое имя, скажут новый тост...
На белом камне свежей непопытки
застынет время ящерицей прыткой,
зажавшей в лапах омертвевший хвост...
Молчи об этом... Как бы ни хотел,
сбежать удастся не со всех уроков -
не дальше, чем в «прекрасное далёко»,
не ближе, чем в подножья белых стел.
Молчи... Никто не слышит все равно...
Ты не соперник ливню на террасе.
Стирая лики на иконостасе,
на градус лжи саргассово вино
викторий бутафорских крепче, но
троянский конь стал греческим trojan’ом,
был назван... заслан... сгинул безымянным...
Молчи... ты – безбилетный гость в кино..
Но, может быть, случайный эпигон
безвестной искрой в грозовом фугасе,
проголосует за тебя на трассе,
хвостом на части рвущей горизонт.