Р. Амундсену

18 июня 1928 года трагически окончилась экспедиция по спасению дирижабля «Италия» на гидросамолете «Латам-47», организованная Р. Амундсеном. По-видимому, самолет упал в море; все находившиеся на его борту бесследно исчезли.
Так погиб знаменитый норвежский полярный исследователь, покоритель Южного полюса, человек мира, Руал Амундсен.


Рубил пространство гидросамолёт,
Стремился в ночь, как сказочная Герда.
В нём он летел, не прячась от невзгод,
Ведь где-то там кончается Умберто.

На связь он вышел сквозь помехи шквал,
Эфир терзал испуганные уши.
Он понимал, что вот оно, - финал!
Но, не просил, - спасите наши души!

На небе ключ готовили к вратам,
Кричал мотор по матери в досаде.
И вздрогнул телом раненый Латам,
К земле, сорвавшись по крутой глиссаде.

Там был удар, обшивки тяжкий стон,
Безумный крик оцепеневшей стали.
А снег валил, валил со всех сторон,
Как забытьё, как истина в финале.

И здесь у Клио нечего спросить,
Пробел в познаньях, прободная яма.
Поэт решил финал восстановить,
и не соврал. Ну, может быть полграмма…
                ***
Открыв глаза, он понял бездну зла,
Друзья мертвы, его спасло сиденье.
Одна рука не гнётся и бела,
Мороз и снег, и белое забвенье.

Потом он жёг сухой брикетный спирт,
Грыз пеммикан, застывший на морозе.
Во сне ласкал рукой цветущий мирт,
Летал в стихах, и завершался в прозе.

Всплывал и падал и опять всплывал,
Борясь со сном, предвестником забвенья.
А ветер пел, да что там, - завывал,
В иллюминатор зрели чьи-то тени.

И так уснул, надолго, насовсем,
Душой, слетев к родимому гнездовью.
Зажав в руке как родовой тотем,
Тот медальон, с утраченной любовью.

Застыли пальцы, сжатые в щепоть,
Открытый рот всё спорил с сюзереном.
И росомахи выгрызали плоть,
Изголодавшись, не дождавшись тлена.

Вот так ушёл, не завершив пробег,
Оставив имя, что сияет гордо.
Оставив память, вечную, как снег,
Руал Амундсен, - вечный странник фьордов!