Шутка - лирическая поэма

1.
По вторникам, а иногда по средам
Застать нас можно было за обедом
То в «Янгеле», то в «Дымове», то где…
Мы дожидались этой манны с неба
И, не спеша обедая без хлеба,
Тонули в «поэтической еде».

Ты эфемерно и неповторимо
Витала струйкой опийного дыма
Над столиками заповедных мест.
Сновали возле нас официанты
И пялились на все твои таланты,
Как будто наблюдая, кто как ест.

И, нехотя работая зубами,
В стихи твои мы упирались лбами,
Катая стаи строчек взад-вперёд.
И было в этом что-то напускное:
Никак не соглашалась ты со мною! –
И я не соглашался – в свой черёд.

Заполонив окрестное пространство,
Уставшее взаимное упрямство
Текло опять на донышки сердец.
Тобой не уставая любоваться,
Я вдруг переставал с тобой «бодаться» –
И бриллиант рождался, наконец.

2.
И бриллианты, гранями сверкая,
Летели в залы, скуку рассекая,
Звучали, в горны звонкие трубя…
Ты счастьем упивалась бесконечно,
Предполагая, что оно – навечно:
Желанный мир открылся для тебя!

Я был доволен собственной судьбою.
Я честен был всегда перед тобою.
Я так любил, что чистым был в грехе.
Желал тебя сильнейшим из желаний,
Готовый жизнь отдать без колебаний
За тонкую ладонь в своей руке.

3.
Но, гордая успехом долгожданным,
Ты голосом  шутливо-окаянным               
Сказала мне, навеяв злую грусть:
«Пять лет тебе не буду я сдаваться,
Пять лет меня ты будешь добиваться,
А там, глядишь, тебе и пригожусь…».

Но шутка шутке – рознь! Бывают шутки –
Лишь ради смеха. Просто прибаутки.
Сострил – и полегчало на душе.
Но часто в шутке – только доля шутки.
Бежит по спинам холодочек жуткий.
И по моей – он побежал уже.

Бывают в жизни дни – длиннее года.
Тут ни при чём – природа и погода.
Бывают годы, длинные, как жизнь.
Пять лет! И каждый год длиною в вечность!
В каких краях росла твоя беспечность?
Откуда в юном сердце – лёд, скажи!

4.
Я в мыслях проклял этот день и вечер,
Я был не рад и первой нашей встрече,
Но только шутку выдавил в ответ.
Но, уходя в любви от пораженья,
Я затаил нелёгкое решенье –
«Забыть» тебя на пять жестоких лет.

Пять лет – без встреч, цветов и ресторанов!
Пять лет без отношений наших странных,
К которым я давно уже привык!
Легко ли оторвать себя от чуда,
Которое люблю и не забуду,
Огнём души в которое проник!..

5.
Своё пространство охраняя строго,
Ты не гневила ни меня, ни Бога:
Моим губам оставлена рука
Без разницы – люблю я, не люблю я!
И только раз была для поцелуя
Кокетливо подставлена щека.

6.
Всему черёд когда-нибудь приходит,
И завтра на роскошном теплоходе,
Напротив вековечного Кремля,
Внезапно я нарушу все запреты,
И, в завершенье светлого сюжета,
Начнётся вечность чёрная с нуля…

Когда тебя удача закружит,
Взорваться буйной силой, как мужик,
Преодолев твоё сопротивленье, -
Хочу. Но в сотни раз хочу сильней,
Чтоб ты свободной волею своей
Порушила преграды и сомненья.

Без риска не рождается удача.
Вся «жизнь – игра»… Ликуя или плача,
Встречаешь то, на что дерзнул посметь.
Могу я лишь надеяться на чудо.
Но рисковать я непременно буду.
Почётен риск. Удача – или… смерть!

7.
Наутро всё сложилось по-иному.
Судьба суровым стуком метронома
Нас загнала в неистовый цейтнот.
Текучка сожрала без соли вторник,
И, строго расписанию покорный,
Уплыл без нас роскошный теплоход.

Да что я – теплоходов, что ль, не видел!
Господь меня терпеньем не обидел.
Дождёмся лучших судеб и времён.
Решим дела. Неспешно и серьёзно.
Пока я жив, ничто ещё не поздно.
И будет день, как Божий мир, спасён.

8.
Погиб мой друг. Он и тебе был другом.
Беда сомкнулась беспросветным кругом,
Мир содрогнулся в мёртвой красоте…
И ты в беде была со мной едина, -
И таяла беды суровой льдина,
И свет мерцал в бездонной темноте…

Та смерть упала сумрачным знаменьем,
Терзая дни любви с остервененьем.
Но на земле, как, видно, и везде,
Живёт закон целительного чуда:
Нет худа без добра, добра – без худа.
И мы тесней сближаемся в беде.

Мой друг со мной плечом к плечу не встанет.
Но в сердце память о друзьях не вянет.
Пока жива душа, мне хватит сил
Любить того, кто канул в круговерти,
Кто от души в канун нелепой смерти
Мою любовь к тебе благословил.

9.
Кто жизнь не любит, женщину любя!
Как ты прекрасна! Ради лишь тебя
Весь мир бы сотворялся не напрасно.
Тебе одной – все грёзы, все мечты,
Рассветы, и закаты, и цветы…
Ты есть на свете, значит, жизнь прекрасна!

И я всю жизнь искал тебя по свету.
От Мурманска до Астрахани – где ты?
Ларнака, Прага, Иерусалим… -
Нигде тебя не знали, не встречали …
Никто нигде в магической печали
Мечтой чудесной не был так храним!

И вот – нашёл! И что ж теперь – расстаться?
И в бесполезных поисках скитаться
По оскудевшей ледяной земле?
И проклинать день своего рожденья,
Признав перед собою пораженье,
Увидев небо – в углях и золе?!

Пять вечных лет подобны приговору
Насильнику, убийце или вору…
Как истина инстанции любой…
Нельзя вернуть утраченное время.
Жизнь коротка… Одумайся скорее!
Невосполнимы счастье и любовь…

10.
День был спасён. Как раз через неделю
На теплоходе мы с тобой сидели
И наслаждались видами реки.
Река искрилась кожею змеиной,
Грусть уносилась песней лебединой,
И были беды страшно далеки.

На теплоходе было многолюдно.
Найти уединенье было трудно,
Но ненадолго мы его нашли.
Кувалдой выправляя стих корявый,
Мы «фоткались» налево и направо
На фоне проплывающей земли.

И я тебе читал свою поэму,
Доказывая снова теорему
О том, что счастье – в двух шагах от нас.
И, как обычно, время улетало.
И снова было безнадёжно мало
Мне гибких рук, и губ твоих, и глаз…

Серьёзных разговоров ты боялась,
И от себя сама в себе скрывалась –
И сблизиться с тобою я не мог.
И снова я искал тому причины.
Пытался укротить в себе мужчину…
Как прежде, безуспешно, видит Бог…

Река искрилась, плавилась, мерцала…
Ты обо мне слова свои скрывала:
Без правды не рождается ответ.
А правда тлела углями заката.
Я уходил, казалось, без возврата,
Но был готов терпеть хоть сотню лет…

11.
Все женские уловки, все приёмы
С рожденья Евы женщинам знакомы.
Так и тебе известно хорошо:
Улыбка, мне подкинутая ловко, –
Что ослику хрустящая морковка.
Я за неё на подвиг бы пошёл!

А голос твой, наполненный харизмой, -
То странно-удивлённый, то капризный…
Твой смех, журчащий трелями весны…
А жесты – то скупые, то лихие…
Наверно, лишь слепые и глухие
Вокруг тебя – в тебя не влюблены.

12.
Мне не забыть, как счастье к нам спустилось.
Ты подошла – пространство заискрилось
Сквозь суету и скуки сизый дым.
Сказала ты: «Когда приходит время,
Дождь благодатный пробуждает семя.
Отныне стань учителем моим».

В тот миг, когда мы сблизились в пространстве,
Мы оба ощутили резонансы…
Не просто так мы встретились с тобой:
Мы чувствовали: эта наша встреча,
Возможно, счастья большего предтеча,
Чем просто счастье от любви любой.

Мы ощущали, веря и не веря,
Тяжёлых пут желанную потерю
И сладкий шорох крыльев за спиной.
И светом догорающей печали
Нас небеса с бессмертием венчали:
Была всему поэзия ценой.

13.
Когда твои стихи легли мне в руки,
Я их читал не от досужей скуки:
Я ощутил волнение в крови.
Испытывая искреннюю жалость,
Неистовою болью сердце сжалось,
Но ты взывала, ты звала… к любви.

Шептала ты, что муж – пустое место.
И ты теперь опять – почти невеста.
Трагично-драматична жизнь твоя.
Наивно подчинясь амурным стрелам,
Как трудно жить тебе с юнцом незрелым!.. -
И разве мог тебе не верить я!

14.
Причёска, макияж, каблук высокий… -
Укрыть стремятся мнимые пороки,
Досадно ущербляющие плоть.
И ты выходишь в мир, не понимая:
Стократ бесценней – красота живая,
Которую создал в тебе Господь.

Ты строишь образ, создаёшь натуру,
Ты женскую творишь архитектуру,
В салонах рада сутками сидеть…
За внешний шик готова ты убиться!
И всё-таки я смог в тебя влюбиться,
Сумев сквозь маску сущность разглядеть.

15.
Однажды мы концерт с тобой давали
В "Ленкоме", в нижнем ресторанном зале.
Была погода праздничной с утра.
В апреле солнце летнее светило,
Как будто небо нам благоволило
И грело светом Божьего костра.

За три часа до сказочного действа
Мы встретились, забыв свои семейства
На радостях. Твой муж, моя жена
И все вокруг друзья и домочадцы
Готовы были с нами увязаться,
Но нам была опека не нужна.

Ко мне домой идти ты отказалась,
Ведь ты момента истины боялась,
Боялась сократить заветный срок.
И я, скрипя «прикинув мысли к носу»,
Единым махом сбросил все вопросы,
Решив с друзьями провести урок.

Мои друзья нас встретили радушно.
Стихи порхали в комнате воздушно.
Концерт был подготовлен в два часа.
Мы предвкушали радость от успеха.
И всё-таки нам было не до смеха:
Тревога наполняла голоса.

Но прибыли в хорошем настроенье
И, усмирив минутное волненье,
Включили созидающую злость.
Расселись гости. Сделали заказы.
Уютом зал наполнился не сразу,
Но сказочное действо началось.

Стихи летели, словно птичья стая.
Я вёл концерт, уверенно читая,
А ты мне создавала нежный фон.
Спускалась тишина, стихам внимая…
Но зал взвивался, тишину взрывая,
Когда смолкал ненужный микрофон…

16.
Я провожал тебя до самой двери.
И, в счастье несказанное не веря,
С тобою говорили мы без слов.
Вмещалась в нас вселенская безбрежность,   
Туманом обволакивала нежность,
И наполняла вечностью любовь.

И взглядом благодарным и влюблённым
Со мною ты сближалась неуклонно.
Неотвратимо надвигался грех…
Не видя сил в себе – с собой бороться,
Ты жалобно взывала к благородству, -
И жалость вновь одерживала верх.

17.
Мы распрощались. И на две недели
Каникулы тебя до крошки съели,
На счастье не оставив ни строки.
Лишь телефон, спасительною нитью
Смягчая неизбежное событье,
Донёс твои любовные стихи.

Ты вся – в семье и тем пока хранима.
С тобой всегда присутствуют незримо
То бабушка, то мама, то отец.
И, от семьи не в силах оторваться,
Не в силах ты иной любви сдаваться.
Не в этом ли – терновый твой венец!

Неделю телефон работал честно,
Неделю шли звонки и «эс-эм-эски»,
Но дальше – заблокировался он.
И, сколько бы звонить я ни старался,
До новой встречи мёртвым оставался
Твой вроде бы надёжный телефон.

18.
Напрасно нам судьба ковры стелила,
Напрасно небо нам благоволило,
Над нами расправляя два крыла:
Как ни кружились лебеди заката,
К лучам рассвета не было возврата:
Ты от семьи отбиться не смогла.

Но ты сказала: «В нашей пасторали
Мы ничего пока не потеряли.
Сегодня – худший, завтра – лучший день…».
А я ответил: «Отдохнув с дороги,
Забудь свой взгляд, критический и строгий.
Улыбку завтра свежую надень».

19.
И – снова в ресторане мы с тобою
Гоняем строчки по столу гурьбою,
И в мире нет ни грусти, ни забот.
И на столе, прекрасней всех фантазий, –
Роскошные цветы в хрустальной вазе.
И завтра ждёт нас белый теплоход…

20.
Но всё ж, я знаю, были не случайны
Семь долгих дней жестокого молчанья,
Семь бесконечно долгих мёртвых дней.
Могу ли я с семьёй твоей бороться!
И мне рассудком трезвым остаётся
Принять как факт: семья меня сильней.

Принять как факт, нелепый, дикий, жуткий…, -
Что неспроста срывались злые шутки
Про пять безумных бесконечных лет…

Порой судьбой даётся неслучайно
Любви земной немыслимая тайна…

Но что за жизнь, в которой тайны –
                нет!