Снежинка в потоке времени-3

Вообще, иногда в странное положение попадаешь. Всего-то предложение бросил на страницу, что нам бы опыт свой, как мы стихи пишем, обобщить, да и обменяться. Собственно, предложено мной литературную учебу организовать.

А уже пошли отклики за и против такого подхода. (Правда, я в своих рецензиях на творчество собратьев уже пользовался этим подходом, что многим не нравится.) Выходят две точки зрения: учиться - надо, обмен опытом нужен, и - вторая: а чего нам учиться? Ведь если есть талант, то человек и так напишет и хорошо и своеобразно. А нет таланта - так и не возьмет он ниоткуда талантливое произведение.

И так, и сяк прикидывал и... заснул. Прямо за компьютером, на клаве. Анекдот бородатый инсценируя:

"- Ты знаешь, я сегодня прямо на клаве заснул...
- И что же - Клава?
- Клава ничего, а у меня морда наутро - в клеточку!"

И вот заснул я, и вижу сон.

Вваливается ко мне в комнату (почему-то не через дверь, а из шкафа) здоровенный румяный детина: "Что, задала тебе перцу Бело Снежка? Правильно: не учиться, а жениться надо!"

И кафтан свой, екатерининского времени, от голубиного помета прямо обшлагом с брабантским кружевом оттирает.

-Так, Митрофанушка, - говорю, - надо же понять самим, что же мы написали-то!

-Хе-хе... Дорогой потомок, а критики начто?

Следом, носатый такой, тоже в древнем наряде и тоже из шкафа лезет: "Не надо учиться, (с немецким акцентом) я вот - с четырех лет музыку пишу! Как ноты узнал, так и начал. Некоторые по десять, по двадцать лет учатся... А "Волшебную флейту" - вторую - не слышно что-то.

А тут опять дверца шкафа скрипнула: вываливается скелет в башмаках на высоком каблуке, на костлявом пальце кольцо, а на месте камня у того кольца - крышечка бирюзовая. Под крышечкой-то пусто: дар Изоры уже использован по назначению...

-И что вы, сеньор, такое говорите? Я вот с самого начала за тренинг засел: придал перстам послушную сухую беглость... Стал писать, но - в тишине, но в тайне...

-И чего достигли, сеньор Антонио? Глядя на меня обзавидовались. Отравили меня, как крысу... Так теперь - в их времени, кого ни послушай - все вас убийцей и завистником считают. Мало того: пользуются вашими упражнениями, чтобы овладеть инструментом, а о вас забыли.

-Ну, Вольфганг! Ты лишнего хватил. Допустим, я бы не отравил тебя - кого бы вспоминали? Ты же сам признавал, что упражнения мои хороши!

Тут со стороны прихожей послышались шаги: будто кто-то взбирается по лестнице, да никак до верху дойти не может.

-Мир вам, любезные! Знаете: чтобы помнили вас,надо все эти упражнения в виде музыкальных пьес оформлять, да продавать органистам.

-Ерунду говорите, любезный,- вмешался чернявый нечесанный мужчина в затрапезной блузе, - для пользы дела не торговые ваши ухищрения нужны, а хорошая ореховая палка! Я своего отпрыска так и учу: если ты, говорю, длиннорукая обезьяна, к вечеру не отработаешь этот скрипичный пассаж (на альте, на альте!) то я тебя и палкой отхожу, и жрать не дам!

-Что это вы, сеньор Паганини, развоевались тут? (Голос уже с английским акцентом) Палкой и покалечить можно. Я вот своего сынка - кожаным ремнем потчевал. Он у меня великим певцом стал...

Это в телевизоре, в углу, появилась голова старого негра (анкл Том, прямо - как на банке с консервами!)

-А вот посмотрим, мистер Джексон, чья метода лучше! Работать надо, идти и работать! А ты это что, родной, прямо на клавиатуре заснул?

Голос Паганини странно изменился, стал из мужского - женским. Но удар палкой по темечку был настолько чувствительным, что я проснулся.

-Эй, родной, что ты прямо на клавиатуре заснул? Мне на работу пора. - оказывается, меня уже будит жена. Всего-то щелкнула пальцем по затылку, а мне во сне бог знает что померещилось.

Я решил поразмыслить над странным сном. И размышления оказались небесполезными. Только это я изложу в следующем эссе.