Сказка о рыбаке... без рыбки

I
Отягощённый мрачной думой
И шумом жизни городской,
Пенсионер – Фома Угрюмов –
Спешит в деревню на покой.
Туда, туда!.. К заветным далям!
Туда, где юность потерял;
Где все тебя когда-то ждали,
Где каждый радостно встречал…

Знакомый окрик электрички,
Толпы безудержной перрон…
И вот на чистые странички
Ложится новое перо.
II
Я начинаю. Милый дачник
Давно скучал по тем местам,
Когда звезда небес с удачей
Сошлась и, час его настал.
Но, здесь, увы, всем – хаос правит,
Что уж привычно для Руси (!),
«Турист» - Фома – палатку ставит,
Плеснув на хворост керосин:
Палатка скроет от ненастья,
Уху подаст костра ночник…
(Не зря ж, Фома китайских снастей
Набрал с собою на «пикник»!)
И лишь рыбалки дар удался
(Всё – окунья скупой задел!),
Он сну блаженному предался,
Но, страсти винной – не имел!
Я всё к чему веду, читатель?
К тому, чтоб не было причин –
Меня в дальнейшем озадачить,
Коль строгий критик закричит.

Фома – не пил! Всесильный Боже
Хранил наивность старика
Не слабже прочих и не строже,
Но Глаз с «туриста» не спускал!
III
Фома был в «этом» - слаб здоровьем.
Ну, ладно, хватит о грехах.
Раздался в полночь рёв коровий
И гром нещадный в небесах;
Зашевелились воды речек,
Туман сгустился над землёй,
Дома явились… трубы печек…
Всё стало адскою игрой!
Девицы лёгкие на вольность –
С хвостом из рыбьей чешуи, -
Забыв про всяческую скромность,
Фому арканят в камыши.
«Побойтесь Бога, куртизанки, -
Он закричал, - пред вами ж – дед!»
Но златокудрые русалки,
Лишь смехом давятся в ответ;
На сушу выбрались сатиры,
На небе звёзды, что горох…
Разврата мерзкие кумиры
Настигли «пленника» врасплох:
«Когда домой вернёшься, если,
Конечно, хочешь ты туда,
То, что обрящешь неизвестным –
Оставь у нашего пруда!
Ведь нынче вас на дармовщинку
Не мало падких развелось:
На нашем лесе и пушнинке, -
Тьма браконьеров нажилось!»
Козлобородый (видно – главный)
Заблеял, дико хохоча.
Пустились в пляс собратья-фавны,
Копыта грязные влача.
«Шутить не вздумай с нами,
 «предок»! –
Козлобородый заключил. –
Прощать долги – не наше кредо!
…А это, чтобы не забыл…»
Там, где, прошу прощенья, копчик
У всех людей кончает рост,
Фому пронзила боль до почек
И, Боже… показался хвост!
IV
Рассудок сразу помутился:
С таким «богатством», как домой?..
Он лучше б тут же утопился,
Но… в электричке он родной.

Летят леса, мелькают горы,
Дождинки изредка снуют…
И вот за ближним косогором
Вокзала высится приют.
Пройдя вагон, где пассажиры
Багаж растаскивали вспять,
Пенсионер прорехи-дыры
В одежде начал устранять.
Чуть отдышавшись, твердь земную
Почуял снова под ногой.
В душе о «чуде» памятуя,
Фома направился домой.

О, эти каменные «джунгли»! –
Бачки помойные, асфальт
На солнце тлеет, словно угли…
Мораль, двуликая мораль.
V
Входную дверь многоэтажки
Открыл причудливый «пин-код»,
И наш «турист», забыв поблажки
Своим годам, ускорил ход.
Но, остановлен был внезапно
Соседом с верхних этажей:
«Здоровым будь, Фома Никандрыч!
Примите в дар, моих ершей!»
Чуть отвлекусь. Сосед Аркадий -
Рыбак, охотник, балагур…
Был рад помочь – не славы ради
(Прости, читатель, каламбур!),
А просто – так! Душой открытой
Он, будто маятник горел,
И потому, дел нераскрытых,
Как участковый, - не имел!
«Так вот, в чём каверза «шарады»! –
Вдруг осенило старика, -
Тебе назад, Аркадий, надо,
Послушай, горе-рыбака!»
Аркадий, всё поняв буквально,
Обиду, было, проглотил:
«Поймите, я же специально
На вашу долю наловил!..»
VI
Что стало дальше – неизвестно,
Но предположим: тех ершей
Фома к условленному месту
Отвёз средь прочих багажей…

Хвост, за ненадобностью, канул
В банально-скучный анекдот,
Где, вторя книжному обману,
Фома до сей поры живёт!..
11.06.09 – 28.07.09