Раздумье

   РАЗДУМЬЕ  ПЛАТОНА  ПЛЕТНЁВА

В  селе  Безопасном погиб мученической смертью
священник, пользовавшийся общим уважением
крестьян. Это не помешало им же схватить священника,
возить его по селу на подводе, полной пьяными
парнями и бабами, и под звуки гармоники оповещать
прохожих, что сейчас «по бате некому будет служить
панихиды». На утро был найден труп священника.
   Из «Архива русской революции»

Беда  у  старенького тына –
Не  жить  не  хочется,  не  знать!
Тут  всё  порушила  стремнина,
Всё  надо  снова  начинать!
Года,  как  истины,  нелепы –
Все  виноваты  без  вины!
В  какой-то злобе  вскрыты  склепы
И  дом  с  амбаром  сожжены –
Так  порезвились  люди  злые
И  обезумевшая  рать! 
И  даже  липы  вековые,
И  те  сумели  ободрать!
Молчи!  Сегодня  не  до  крика!
Тут  всё  измерено  ценой!
Не  с  лип  содрали  это  лыко,
А  платье  с  Родины  больной!
Глотай,  бесовская  утроба,
Безумствуй,  правильная  плоть –
Нам  в  утро  смех,  а  ночью  злоба,
Да  нам  бы  править  да  пороть,
Да  нам  всегда  в  подарок  плаха
И  разномыслия  межа –
Мы  век  готовились  без  страха
Для  рокового  правежа!
Но  где  они,  истоки  блуда,
Где  корень  блудного  следа?
И  что  за  время  пересуда
Без  прав  и  царского  суда?
Считай  посмертные  укосы
Под  выкрик  времени - «Давай!»
Но  безутешные  вопросы
И  сам  себе  не  задавай!
... Важней  цари,  аль  пустомели?
Горшок  важней  или  ухват?
Мы  разобраться  не  сумели –
Кто  прав  у  нас,  кто  виноват?
И  что  важней – руно  аль  спица?
Нужней  нам  дождь,  аль  облака?
И  этот  спор  веками  длится
И  будет  длиться  все  века!
Мы  будем  петь  и  будем  славить,
И  вместе  с  Богом  беса  гнать –
Нет!  Русский  мир  не  переплавить,
Его  уж  лучше  осознать!
... Мечом  калёным  больно  выжжен
Уклад  отцовской  старины –
Обижен  русский  люд,  обижен,
Миг  от  полона  до  войны,
Час  от  рассвета  до  раската –
То  Карфаген,  то  Вавилон!
Глядишь,  уже  пылает  хата,
А  дочь  твоя  идёт  в  полон,
Не  видно  княжеской  опеки
И  царской  вроде  не  видать –
Сыны  уходят  на  засеки,
А  на  отцов  несётся  тать!
И  не  кресты,  не  обереги
Никак  покоя  не  дают –
Свои,  чужие  ли  набеги,
А  это  значит -  бьют  да  бьют,
А  это  значит – горе  знайте,
А  это  значит – плачь  не  стих!
Считайте  попранных,  считайте –
Тут  больше  мёртвых,  чем  живых!
Мы  под  бедой  далёкой  сникли –
Нам,  что  обида,  что  молва,
И  к  крови  собственной  привыкли,
Коль  кровь  в  России  дешева!
Но  воля  есть  в  заветном  кличе
И  жив  в  душе  бездумный  зов –
«К  добыче,  русские,  к  добыче,
Идём  под  клёкот  стервецов!»
И  мы,  к  несчастию,  послушны
Под  взмахом  мерзостной  руки –
О,  до  чего  же  равнодушны
В  моей  России  мужички!
Им  в  радость  время  полутона,
Им  в  счастье  бешеный  галоп –
Коль  не  отпустит  грех  икона,
Его  отпустит  грешный  поп!
Моя  Россия – чёт  и  нечет,
Не  просыпаясь,  вновь  уснёт,
А  бабка  грех  любой  зашепчет
И  рану  тряпкой  обернёт!
Но  всё  ж  Отечество  не  тыкай –
Тебе  ль  сейчас  не  до   родства?
Живёт  всегда  в  глуши  великой
Родной  наместник  божества!
Он  и  начнёт  благую  повесть,
А  ты  в  горячке  довершишь –
Не  правит  помыслами  совесть,
Коль  правит  дыба  да  бердыш,
Коль  пуст  в  пути  холщёвый  ранец,
Коль  в  душах  смутных  пустота,
Коль  правит  русский  иностранец
Перстом  без  Божьего  Креста,
Коль  кровь  своя  на  русском  платье
С  шестиконечною  звездой,
А  на  отеческом  распятье
Распят  крестьянин  с  бородой!
... Ты  хлеб  чужой  считай  за  счастье,
Смотри  в  чужие  образа –
Ведь  до  сих  пор  мои  запястья
Несут  чужие  железа,
Рядно  родное  и  солома,
И  поле – выжжено  дотла!
И  не  растёт  никак  у  дома
Своя  весёлая  ветла!
Нам  недосуг,  мы  вечно  в  спешке
С  огромной  ношей  на  руках,
А  наши  жизни,  как  полешки
Горят  на  дымных  костерках!
Мы  так  устали  жить – до  дрожи,
Да  нам  бы  истину  испить –
Нам  спать  опасно  на  рогоже,
Но  нас  опасней  торопить!