В поморской артели

ПЛАТОН  ПЛЕТНЁВ  В  ПОМОРСКОЙ  АРТЕЛИ

В Коле жил богатый помор Чертов, с которым
мне советовали познакомиться. Я был поражён
солидностью постройки двухэтажного каменного
дома. Сам Чертов казался патриархом из Иоанновых
времён. За столом сидели более 12 детей и столько же
родственников. Все сидели чинно, в абсолютной тишине
и ели колоссальные пироги с сёмгой. Кола уже пережила
большевиков и, как передавали, знаменитые жемчуга
Чертова уменьшились. Тамошние женщины до сих пор
носили старинные шугаи и кокошники, шитые жемчугом.
   Из «Архива русской революции» 

Да!  Петроград  ночами  снится,
И  в  этом  истинная  суть,
Но,  чтоб  уехать,  подкормиться
Уж  очень  надобно  чуть-чуть!
Любому  ясно – не  до  ренты,
Тут  в  душу  истине  смотри –
Сказали,  может  документы
Вернём  недели  через  три!
Так  всё  связалось  воедино –
Свобода,  горечь,  соль  и  пот!
Идёт  на  Севере  путина,
Царь – рыба,  сёмужка  идёт!
Одна  душа  осталась  в  теле,
Но  руки  слабые  в  цене –
Плетнёв  в  отличнейшей  артели
С  помором  русским  наравне!
Тут  виды  Кольского  залива
Готовы  радовать  слегка –
И  Тюва – речка  говорлива,
И  в  клочьях  рваных  облака!
Но  он  впервые  Русью  болен –
Тут  всё,  как  давний  детский  сон,
Он  не  свободою  доволен,
А  тем,  что  в  Родину  влюблён,
И  тем,  что  дыма  есть  колечко
И  свет  горящей  бересты,
Дощатый  домик,  хлеб  и  печка,
И  сёмги  добрые  пласты!
Лишайник,  что  укутал  горы,
И  мир  без  вычурных  затей,
И  люди,  грубые  поморы,
Солёных  будней  и  страстей!
Их  мир – восторженен  и  кроток -
Пиши  с  любого  светлый  лик!
А  ум  пытлив,  но  не  короток,
И  в понимании  велик!
Они,  как  счастье,  первородны,
Но  повисели  на  кресте,
И  данью  времени  свободны
В  своей  поморской  простоте!
... Как  много  русских  в  русской  драме,
Но  мир  не  помнит  ни  о  ком!
Плетнёв  искусан комарами
И  весь  обветрен  ветерком,
А  на  руках  его  мозоли
И  боль  зубная  за  щекой,
Но  торжество  поморской  доли
Хранит  негаданный  покой,
А  мир  Отечеству  перечит
И  говорит – зачем  война?
Тут  лист  брусничный  тело  лечит,
А  душу  лечит  тишина,
И  бесконечное  ненастье
Хранится  каплей  на  листе –
Быть  может  истинное  счастье
Вместилось  в  этой  красоте?
Мы  эту  истину  не  вспомним,
Пока  не  грянет  русский  гром,
И  всё  куда-то  судьбы  гоним,
А  вот  куда – не  разберём!
Летит  эпох  шальная  птица –
Ей  наши  судьбы  нипочём,
И  гонит  бешеный  возница
Коней  обугленным  бичом!
Мелькают  в  дымке  полустанки,
Но  впереди – запретный  знак,
Вернулись  новые  подранки
В  свой  безутешный  полумрак!
Тут  бьют  не  выстрелы,  а  плети,
Но  бьют  всегда  наверняка,
И  на  загадочном  корсете
Уж  не  твоя  лежит  рука!
... Очнись,  безумствующий  воин,
И  прогони  безумство  грёз –
Ты  лучшей  участи  достоин
В  теснине  маленьких  берёз!
Тут  не  ведут  с  эпохой  споры,
А  говорят  стихии – «Да!»
Тут  тянут  русские  поморы
В  великом  братстве  невода!
И  этот  труд  почти  что  вечен
И  честным  делом  знаменит –
Вот  и  Плетнёв  трудом  излечен
И  бесконечным  светом  сыт!
За  труд  и  старший  благодарен,
Но  вспоминал  порою  спор –
«Все  говорили – барин,  барин,
А  ты  в  сноровке,  как  помор!»
В  том  откровении,  отчасти, 
Заметна  истина  одна –
Плетнёв  познал  кадетом  снасти
В  те,  дорогие  времена!
... Цени  затерянные  кущи,
Где  неуместен  пересуд –
На  удивленье,  тут  непьющий,
И  православный  русский  люд,
И  есть  тяжёлая  работа,
Есть  красота далёких  мест,
А  на  груди,  у  отворота,
Им  оловянный  в  помощь  крест!
Казалось,  в  моще  молчаливой,
Где  и  восход  холодный  строг,
Живёт,  как  в  истине  пытливой,
Само  знамение  эпох!
И  в  этом  нет  разброса  мнений –
Здесь  русских  судеб  череда -
Ковалась  слава  поколений
В  горниле  тяжкого  труда!