отрывок...

<…>Ясное февральское утро дышало нежностью благоуханием весны. <…> В то утро город пробуждался улыбчиво лениво. Туман стелившийся вдоль реки, разлился по обоим ее берегам. То была легкая беловатая дымка, освещенная лучами постепенно выраставшего солнца. Города не было видно под этим зыбким тусклым покрывалом, легким, как муслин. Во впадинах облако, сгущаясь и темнея, отливало синевой, а на широких пространствах редело, утончалось, превращаясь в мельчайшую золотистую пыль, в которой проступали углубления улиц   <…>          
И над этой безбрежностью, над этим облаком, спустившимся на город и уснувшим над ним, высоким сводом раскинулось прозрачно-чистое, бледно-голубое, почти   белое небо. Солнце поднималось в тусклой пыли лучей. Свет, отливавший золотом, смутным, неярким золотом девства, рассыпался мельчайшими брызгами, наполняя пространство теплым трепетом. То был праздник, величавый мир и нежная веселость бесконечного простора, а город, под дождем сыпавшихся на него золотых стрел, погруженный в ленивую дрему, все еще медлил выглянуть из-под своего кружевного покрова.             <…>он был бездонно глубок и изменчив, как океан, детски ясен в часы утра и охвачен пожаром в час заката, проникаясь и радостно и печально отраженного в нем неба. Солнце прорезало его широкими золотистыми бороздами, туча омрачала его и вздымала в нем бурю. Он был вечно нов: то недвижное оранжевое затишье, то вихрь, мгновенно затягивавший свинцом все небо; ясные, светлые часы, когда на гребне каждой крыши играет легкий отблеск, - и ливни, затопляющие небо и землю, стирающие горизонт в исступлении бушующего хаоса.             Солнце, поднимавшееся все выше в ликующем сиянии своих лучей, вступало в победную борьбу с туманом. <…> Пары, еще недавно такие густые, утончались, становились прозрачнее, окрашиваясь яркими цветами радуги. <…>   но тут медленно открылся город. Воздух не шелохнулся: казалось, прозвучало заклинание. Последняя легкая завеса отделилась, поднялась, растаяла в воздухе, и город распростерся без единой тени под солнцем-победителем.Город расстилался, необъятный, как небо.   В это сияющее утро город, желтея на солнце, казался полем спелых колосьев. В гигантской картине была простора - только два тона: бледная голубизна воздуха и золотистый отсвет крыш. Разлив вешних лучей придавал всем предметам ясную прелесть детства.             <…> это было так сладостно – иметь его перед глазами и ничего не знать о нем. Он воплощал в себе бесконечность и неизвестность. Как будто становясь на пороге некоего мира, довольствуясь вечным его созерцанием, и желанием проникнуть в него. <…> Но в то утро в нем была веселость и невинность     ребенка, - его тайна не страшила, а овевала нежность.             <…>казалось, по городу на уровне домов пробегали волны – трепет жизни, всей той жизни, что была в нем заключена.Громкий голос улиц в сиянии солнца звучал смягченно, - в нем слышалось счастье.             <…> вся ушла в мечты. <…> она любила нежно и глубоко, как любят благородные души. Это весеннее утро, этот огромный город, такой чарующий… размягчил сердце.