Аннотация к стихотворению вконтакте. бритва оккама

«…противоречия и многоплановость восприятия мира наиболее характерны для школы романтического концептуализма. Один из не самых ярких, но зато единственный её представитель, поэт-анархист – К. Мучник, творивший на рубеже тысячелетий. Попробуем разобраться с его стихотворением «ВКонтакте. Бритва Оккама». Стихотворение не надо сказать, что совсем характерно для поэта, но по известным причинам, мы рассмотрим именно его.
Итак: «Вконтакте. Бритва Оккама». Уже в названии чувствуется противоречие, некая раздвоенность. С одной стороны -- «в контакте», то есть подразумевается общение, обмен информацией и энергией, с другой стороны – «Бритва Оккама», принцип зовущий к простоте восприятия и трактовки каждого события. Дуалистическая концепция названия усиливается эпиграфами, которым автор традиционно придает особый смысл. Возможно даже определяющее для стиха значение. Первым эпиграфом декларируется желание как раз увеличить число своих собственных сущностей; т. е. увеличить пространство и занять в нем дополнительные категории. Как два, второй эпиграф говорит нам о необратимости времени с точки зрения случайных событий, собирающихся в точке совпадения и, подобно кристаллу, остающихся в структурной форме.
Пространственно-временной континуум, абсолютно понятный сейчас, в XXII веке, после Большого Откровения, и такой неясный и загадочный в начале XXI, создает основу идеи стихотворения. Концепцию ограниченности и доступности, возможности и невозможности.
В начале стихотворения автор обозначает образы «молодой негритянки» и «беспечного пирата». Они входят в отрицательную пропозицию авторских возможностей. Но это не совсем констатация сожаления, скорее наоборот, иллокутивная функция несет интенциональный характер надежды: «мы расстанемся не навсегда». Вместе с тем строфа построена так, что возникает ощущение, что последний стих может относится совсем не к основной пропозиции, а иметь и своё собственное значение. Возникает первая бифуркация (раздвоение) стиха. Другая сущность (как категория возможности) и некий конкретный, хоть и фантазийный образ, как мы узнаваем дальше, «парижанки». Особую роль, я бы даже сказала первоочередную, играет символьное пространство: «империя сна», «параллельные миры». Оно идет общим фоном вместе с нарастающим дискурсным пространством героя. Но этому чуть позже.
А пока мы ждем от второй строфы прежде всего смыслового развития стихотворения. И «одномерное пространство», которое не может заменить полноценного общения, на первый взгляд кажется абсолютно очевидным, а мысль – тривиальной. Но это на первый взгляд. Да-да, кажется очевидным, что автор печалится о разлуке с Возлюбленной и считает неполноценным, «одномерным» способ электронного общения, только что появившийся в ту эпоху. Но если мы обратимся к историческим фактам, то легко увидим что Единственная и Неповторимая Возлюбленная поэта, как гласит легенда, действительно очень мило и нежно грассировала. Но автор не расставался с ней никогда, до конца их жизни. Также является неоспоримым фактом отсутствие автора когда бы ни то было, в электронной тусовке (способе общения) Вконтакте, который был некоторое время в моде в начале тысячелтия.
Таким образом, стихотворение утверждает себя как абстрактно-философское, практически лишенное персоналий. Последние отражены в нем косвенно.
Теперь, после Большого Откровения 2147г., когда была создана Великая Единая Теория Поля и открыты Первоосновы Мироздания, многое из того, что составляло скрытую сущность поэтической энергии стало понятным, а тогда, в период упадка живого слова, подобные психологические построения были сложны для обывателя.
Но мы отвлеклись. Продолжим.
Тоска по несбывшемуся, потерянному (а еще точнее – ненайденному) в начале третьей строфы настолько сильная, что во второй строчке меняется просодия: вместо привычного четырехстопного анапеста – отчаянный дактиль: «кликнуть ли, пукнуть, уйти ли…». Пространственная неопределенность («на планете чужой или здесь…») подчеркивается дефицитом времени происходящей жизни. Невозможность отыскать себя подобно кому-то в этой скоротечности жизни удручала в то время многих…
Невозможность ежесекундно в трехмерном пространстве воздействовать стопроцентно на ход событий была нормой. Отсюда и «механик кино» и, опять-таки, двухмерный мир кинопленки. Обратите внимание, что дискурсная метрика мироощущения растет.
Финальная часть стихотворения начинается интересной семантической конструкцией: «Вечный Жид, поделись, в этой жизни мне тесно». Очевидность авторского желания увеличить параметры Евклидова пространства-времени, сменяется читательской убежденностью, что автору необходимо другое, не количественное, но качественное восприятие мира. Выстраивая перспективу своего желания как бы в сослагательном наклонении, он доводит её до абсурда, «собирая всех людей в круг своих интересов». Но мы знаем только одного человека который это сделал. Человек, правда, вымышленный, но людей собирал реальных и долгое время. Последний стих предпоследней строфы имеет также интересное семантически-ассоциативное наполнение. С одной стороны он итоговый для свершившихся устремлений героя, герой вроде бы обрел многогранность, полноценность бытия. С другой стороны он отрицает практическую возможность этого, признавая её лишь в алкогольном, фантазийном мире. «Подниму многогранный стакан». (В то время это воспринималось естественно).
Но мы не забываем про сослагательный смысл этого обретения. И когда герой приходит от изначального тезиса «не расставания» с молодой негритянкой к антитезису о расставании навсегда (пишет ей об этом дрожащей рукой, хотя мы инстинктивно ощущаем, что он не пишет, а именно кричит ей срывающимся от отчаяния голосом, сквозь весь свой фантазийный мир вдохновения, «империю сна») мы понимаем: антитезис примененный к ирреальному развитию событий, является как раз таки прямым утверждением. Только на другом уровне (по закону отрицания отрицания). Автор, в конечном итоге, бунтарски иронизирует над известной философской догмой, что «знание есть враг познания и опыт убивает желание» (единство и борьба противоположностей), оставляя за собой и за всеми нами право на романтическое вдохновение в отношении мира, как поэтически чудесного факта.
И в этом с ним невозможно не согласиться…

( Из курсовой работы «Ментальность русской литературы Бронзового века», РУДН, факультет филологии, Наоми Бьянга (Мозамбик), 3 курс, 2167г.)

Вот. Как-то так.