Венок сонетов

         
         


Притихла на твоём плече...
И бережно держали руки
Комок тысячелетней муки,
Что я - твоя, а ты -ничей.

И тихо гнулись небеса
Под взглядом нежным и далёким.
И плакали под божьим оком
Мои тенистые леса.

Две плоти стали плоть одна.
Но прорастала тишина
Неотвратимостью разлуки.

Слова струились словно дым.
Был безоглядно молодым
Вселенной маятник упругий.


        I

Притихла на твоём плече,
О, боже мой, мне это снилось
В той жизни, серой, словно сырость
И монотонной, как мечеть.

Плыву меж облаков и звезд,
Вдыхая запах тёплой кожи,
Держи меня - мы так похожи! -
Вселенной выше в полный рост.

И ты, умеющий летать, -
Нашёптываешь мне, как тать,
Что смерти нет и нет разлуки,

Что всё земное - суета.
Над бездной лжи. Но нежно так
И бережно держали руки.


         II

И бережно держали руки
Не тело - душу. Вторя музам,
Нам демон тьмы тишайшим блюзом
Преподавал любви науки.

А в миг слиянья пели хором
Святые мученики браков,
Заложники небесных знаков,
Грозящих смертным приговором.

Презрев условную рутину,
Творил ты страсти гильотину -
Лекарство от священной скуки,

Пока Земля под звёздным роем
Ждала горящий астероид -
Комок тысячелетней муки.


        III

Комок тысячелетней муки,
Я - Господи, твоё творенье,
Твоё дитя - в миг наслажденья
Оплакиваю час разлуки.

Жестоко. Жажда быть любимой
Во мне сильнее страха смерти.
Ах, если бы еще поверить!
Тогда - все наказанья - мимо...

А ты мне пояснял, как быть,
Что мы осуждены любить
В плену всевидящих очей,

Что помнишь, кем был в жизни прежней,
Еще добавил, так, небрежно,
Что я - твоя, а ты - ничей.


      I V

Что я - твоя, а ты - ничей,
Я это знала с первой встречи.
Твоей средневековой речи
Заманчиво журчал ручей.

Я из него пила вино
Бессмертия. Смеялись боги,
Суля нам разные дороги
И всё, что смертным суждено.

Вдруг выпадет кольцо из рук...
Предательства корявый круг
Раздавит злее колеса.

К закату грянула беда.
Со мной краснели от стыда
И тихо гнулись небеса.


      V

И тихо гнулись небеса,
Своей не понимая силы,
Изнемогая словом - милый...
Не сетуя и не грозя.

Любви закон, он прост и глуп:
Любимый - Бог, и сила молний
В его руках. Лишь слово молви!
Ты лаской сыт. И к боли глух.

А молнии метать приятно.
Себя сжигаю безоглядно
И умираю с сердцем легким.

Но и под клекот чёрной стаи
Я снова синевой растаю
Под взглядом нежным и далёким.


      V I

Под взглядом нежным и далёким
Стою с протянутой рукой.
Мой грошик счастья - твой покой.
Блаженство нищим и убогим!

У Бога я  чего просила?!.
Любви, здоровья, дома, хлеба.
А надо было - пальцем в небо! -
Дай только для полёта силы.

И сын мой, гадкий мой утёнок,
Пускай летает он с пелёнок,
Не дай сгореть ему до срока.

Но выпал крест, и, сбросив крылья,
Брели тишайшие Марии
И плакали под божьим оком.


       V I I

И плакали под божьим оком
Серебряные облака,
И отражала их река,
И прятала на дне глубоком.

Я слышу мокрыми щеками
Прохладу сумеречных слез.
У ног моих бездомный пес.
А на душе - огромный камень.

А мир, и добрый, и жестокий,
Прекрасен был. И на востоке
Уже алела полоса,

Как будто продолжалось лето.
И ласки жаждали, как света,
Мои тенистые леса.


       V I I I

Мои тенистые леса,
Смолой янтарной истекая,
Рай обещали и по краю
Неслись, слепым зрачком кося.

И страсти смерч из смерти рос,
Стирая злую правду линий.
И благодарно смыли ливни
След обещаний и угроз.

В твоих глазах дремала вечность.
Я дверью хлопнула беспечно.
Висела полная луна.

И вдруг душа зашлась от боли.
Свершилось мимо нашей воли:
Две плоти стали плоть одна.


       I X

Две плоти стали плоть одна,
Но врозь. Мое сбылось проклятье.
И яд твой стал противоядьем.
Я - Божья тварь. Ты - Сатана.

И в этой формуле простой,
Мою определяя гибель,
Чернеет складочка на сгибе
Твоей души, насквозь пустой.

Бравурно завершался день.
Всё выше становилось тень.
Растеряна, худа, бледна,

Стараюсь выглядеть получше.
И пряталась в углах колючих,
Но прорастала тишина.


      X

Но прорастала тишина,
Дыша разверзшейся могилой.
Чем я нехороша, мой милый,
Твой "друг, учитель и жена"?

Что, постарела от тоски?
В работе огрубели руки.
И платье серой пахнет скукой.
Безумием горят виски.

О, пощади, изнемогаю!
Я отвратительно нагая
В своей беде. Мы не супруги -

Из горя сделать распродажу.
Казнь, медленная, как адажио,
Неотвратимостью разлуки.


       X I

Неотвратимостью разлуки
Судьба наказывает нас,
Чтоб оценили мы сейчас
Вполне всю прелесть райской скуки,

Где каждый дух закону рад:
Любить, терпеть, прощать и верить.
Все, как с тобой. Я в эти двери
Уже вошла. Попала в ад.

Мой ад - слова любви, что грубо
Всплывают в памяти, как трупы
Из мутной тяжести воды.

Ты стал мне полем. После битвы.
И друг мой - ворон. И молитвы
Слова струились словно дым.


        X I I

Слова струились словно дым
И плыли кромки неба выше.
Узор несчастья мной был вышит
Легко. Ты молча стал седым.

Лавины падали, скользя.
В немой тоске рвал тучи ветер.
Усни, при этом тусклом свете
Ни жить, ни умереть нельзя.

Мы будем доживать, поверив
В слепую невозможность веры,
Собой отчаянно бедны.

И плакать, отмечая даты,
И вспоминать, что мир когда-то
Был безоглядно молодым.


        X I I I

Был безоглядно молодым
И тратил жизнь на звон и скорость,
Вино и тяжесть без укора,
Ты, медной лампы Алладин.

В тебе, быть может, гений сгнил.
Непонятый, ты мстил жестоко
Себе. И развивался локон
Твоей жены, считавшей дни

Безоблачного счастья. Мало
Их было, и она устала.
Бесценны времени услуги,

Что всё стирают безвозвратно.
И странен стороной обратной
Вселенной маятник упругий.


       X I V

Вселенной маятник упругий
И без меня твердел, и рос,
И сокращался, как вопрос
Нечаянный о милом друге.

Где вновь тебе скажу я - да?
А ты по белой ручке - плетью!
Я не одна на этом свете,
Всегда со мной моя беда.

В ней рифмы плещутся устало.
Я зиму доживу. И талый
Весной нашепчет мне ручей:

Любви цена недорогая -
Покой отчаянья... Другая
Притихла на твоем плече.