Йоника Би Би. - Стихотворения

http://www.stihi.ru/avtor/ionikabibi

Сизое небо мальчишки сжигают – Сумасшедшие животные – Безмолвие самолетов – Кошки издавали голубые вопли – Чайное море – Оспа стен усеяна шорохом – Деревья как святые – Улицы настоящего пахнущие временем и марихуаной – Голодные колеса жизни


====================================================

СИЗОЕ НЕБО МАЛЬЧИШКИ СЖИГАЮТ

сизое небо… мальчишки сжигают
соломенного ангела на пустыре. Призрачный город,
дымка: жара… переулки печали тянули дни – солнце отдыхало
на крышах, спинах. Можно было зажигать спички о воздух,
не бояться ошибок

Море…
Где твои корабли, Цезарь? –
для того что бы напиться, мало испытывать жажду:
синева и накатывающее безмолвие
Пляжное солнце иезуитски красивое

День углубился в долину, натянул занавеску:
ветер неповторимый – твой бесценный огонь
Не могла заснуть, спасаясь от счастья!
Сидела на остановке: из машин вытягивалась вечность.
Молнии позировали на подиуме:
сколько мне лет, путник?

В сонной долине бесчувствия: воздух прогибается,
принимая компьютерное солнце
Полуденный зной, прибой…
Стою у окна:
сквозь грозу прорываются аметистовые миражи
и катаются кошки в пыли


СУМАСШЕДШИЕ ЖИВОТНЫЕ

Сумасшедшие животные в теплых лианах ливня
Проводники в остановившихся, полуночных экспрессах –
пассажиры складывают багаж, ладони в молитве – бормотание
автоответчика, вентиляторов: страницы Евангелия,
                повествующие об автострадах
Автоматическое «Ом!» – на вторжение сквозняка, на кошачий
шорох

…Он сослался на дождь, входя, отряхивая капли с крыльев. Кто-то
вскрикнул, во сне… нагота слов, опозорившая тебя, мой мальчик.

Твой Алжир, солдат.
Мертвый поезд полз в тумане, увозя кукол –
                в разбитых окнах, с мокрыми занавесками.
Мы стянули одеяло со спящего бога, во сне –
непослушные дети (грустный поезд желаний увозящий тебя)

Ветер отряхнул ему ноги


БЕЗМОЛВИЕ САМОЛЕТОВ

безмолвие самолетов
охватывает голову, тормозит полет –
город обламывает совершенством всеобщей памяти
Механическая эротика. Механическое волшебство –
получили известие о своем рождении…
                ломкий соломенный ангел –
когда-нибудь встретимся на жарких улицах:
«корвет» 89-го года, птицы творят чудеса в Ханчжоу

смерть

шмель гудит, обживая пространство


КОШКИ ИЗДАВАЛИ ГОЛУБЫЕ ВОПЛИ

Кошки издавали голубые вопли…
Сад рычал безмолвно и впускал свои когти,
душил ночь. Акриловый коралл ночника в том окне…
Безлюдье слонялось неподалеку.
Пах ручей саранчой и молчанием.
Лишь подарком оказалось время, мысли
текли по лицу: неоновые вести…
«аллилуйя!» шептал капитан,
садилось в море новое светило
Птицы устремились на ночлег у твоих колен
Миндаль, черствый звук
и пояс развязавшийся…

Стрела вслед кораблю


ЧАЙНОЕ МОРЕ
 
                моему ребенку


   зной пах ласточками и стрижами,
терся о присутствие хромающих трамваев. Тек на ладони
бубликом света. Челочная чепуха, смаргиваемое сияние – наклейки
конвертов в конфетной тяге беззаботных приветов. Скитальцы
в атласном шелесте страниц – карамель, марципаны! – наперстки сверчков
на пальцах соломенного нашествия. Путеводитель по задворкам, духоте кофеен
Арабика намерений и слепой поцелуй. Терпкий гость в посланиях южных снов.
Трепещущая пятерня папоротника. Катастрофы на сухом пути виноградника.
Культура руки и речи. Ищущая заблуждения ночь: бессвойственность букв
в кошмарном крошеве полнолуния. Бег времени в стежках автострады.
Топот, пыльный топот каленого поля в лошадиных миражах – в мыльном безумии…

  Отполированное чудо звонка
гасит мебельный бред. Голос раскладушки, впавший. Продолжение плодородия
за края горизонта. Вечный труд плыл песней, ладьей по реке!
Паром облака: пальма веяла счастьем
                расплескав беспредельность
Золотистые ложечки звуков терзают мгновения

  Аэродромы полей заполнялись мухами как спичечными
головками. Вокзал усиливал геометрию метаморфоз произошедших
с пространством. Банная крымская календарность недели –
и раковины бреда расползаются крабами в трущобы известковой прохлады…

Столбик воды давит буки губ –
фаянсовый микролифт в задохнувшиеся небеса


ОСПА СТЕН УСЕЯНА ШОРОХОМ

Оспа стен усеяна шорохом: воздух и пыльные разговоры
занавесок… Коромысло звезд, вытканное и голое: твоя естественность
в этом пространстве стирает отражения в зеркалах
других городов: отрезанные волосы звезд…

 Гордячка тишина повернулась спиной.
Букет лежащий на подушке, рядом. Все что можно почувствовать,
закрывая глаза…
Оргия сумрака, рвущаяся сквозь занавески.
Пролитый сок, словно тропик на коже. Грубые цепи тишины.
Тикающий будильник как проглоченный гость

Черная отрава. Черный грейпфрут. Черный взгляд.
Черная память похожа на дождь, обжигающий укусами…шорох,
положенный на спины затаившимся охотникам. Почти невидимые во мраке –
осень раздевает нас, пока мы спим ничем не обеспокоенные в летних травах

Сыплющиеся водопады ночи… перчатка мрака натянутая на тела:
акриловый океан и африканская улыбка тьмы как новая звезда


ДЕРЕВЬЯ КАК СВЯТЫЕ

Деревья как святые, или нищие.
Вдоль смуглых автобанов проносилось время
                (дни расходились, поболтав по мобильникам)
Поцелуи прятались в мыслях – я шла одна… В поюзанных забегаловках
грелись коты, выпивохи – южная ночь что-то шептала в сердце, считала минуты – шикарные
как мошенники – подожди, еще успеешь! – закинуться, вытащить «ствол» –
(засохни, детка) – мой полу-бульдог, полубог –
валили небо, ангелы
из тел –
шанхайские псы вырвались на свободу


УЛИЦА НАСТОЯЩЕГО ПАХНУЩИЕ ВРЕМЕНЕМ И  МАРИХУАНОЙ

Улицы настоящего пахнущие временем и марихуаной.
Гвозди вошедшие в зеркала: в тишину…
Мысли распяты на стенах, мякоть губ, ждущая выражения:
тень осыпается песком
при виде божества в соломенных сандалиях

Готовые раздаться, но не прислушивающиеся.
Шаги и безумие лепестков в лунных ногтях.
Ночь в памяти разбуженных.
Мел мыслей мело в тревоге ветвей  — 
призрак чувственности и рыбы немых слов

Водоросли в картинах. Мята в полях… колесо-обозрение ночи
Пыль атоллов в усталости ветра и трав бессонных. Лебедь в руках
беззвучных влюбленных  —  замкнуты ключом изумрудного бегства,
в телах накинутых на тьму. Невысказанные губы,
взгляды в шелесте лунном и глубоком  —  омут
первых желаний обволакивающий змеиные животы.
Прикосновение  — 
                и океан взрывов
           мокнет под дождем, кусающим кожу

Взгляд, влажный и раскрытый как мякоть
плода. Разъятая полночь на объятия.

Сон мертвой змеи облекает в новую кожу и греет.


ГОЛОДНЫЕ КОЛЕСА ЖИЗНИ

Голодные колеса жизни
хруст черепицы под мозаикой небес 
черепахи расползаются как мысли о конце горизонта
Нищета воздуха

Колокол с привязанной клавишей  —  символ
на лбу бриллиантового зова …ветер  — 
сторожевой пес бури и украденного исчезновения
Лезвия на языке. Холодная шея реки – жест нищего
брошенный в битву крыльев

Пленники стучатся в днища кораблей,
рука стекает воском на клавиши:
хромое звучание в сводах

влюбленные оставили комнаты
зеркалам: паутина занавесок творит небо
Твоя, прохлада. Отчужденность…
память меняла лица, разрушала мосты и крылья.
Улики – 

птицы, выпорхнувшие из разжатой ладони