Третий брат

– И что вы, бабуля: «Тогда... да тогда...»,
Прошедшие все ворошите года,
В которых столь много познать довелось
Вам голода, холода, лиха и слез.
Вы славно трудились, хвала вам и честь,
Теперь отдыхайте. Ведь всё у вас есть,
Чтоб легче жилось, чтобы лучше жилось:
В «хате» и свет, и «тепло», и «мороз».
Не надо колодца и дров про запас.
Стирают и моют машины за нас...
Вольготно живем! Привольно живем.
Да что ж вы грустите порой о былом?!


– О том мои думы, о том мои сны,
Как ждёшь, не дождёшься желанной весны...
Быков запрягаешь и: «Цоб, цобе!» – в степь,
Живёшь там, и пашешь, и сеешь там хлеб...
О, борозды эти, что в даль повели!
О, дух этой вспаханной, жадной земли!
О, небо, в которое хочешь взлететь!
О, руки, которым работать, как петь.
...А вечером тихим у сонной реки
Покойно и мирно вздыхают быки...
Как сладок был сон после жарких трудов!
Нет! Больше таких не увидеть мне снов.

Нет, счастья страды под родимой весной
Ничем не заменит мне дом городской...
Нет, праздная жизнь для меня – не почёт...
А впрочем, не это в былое влечет,
А судьбы, а души тех тысяч людей,
Что встретила я на дороге своей.
Ах, жизнь моя, поле и встреч, и разлук,
Ты столько дала мне друзей и подруг,
Я каждого помнить хочу и хочу...
Люблю. Потому и в былое лечу.
Ах, сёстры и братья! Ах, сколько же вас?!
Вот слушай про третьего брата рассказ.


– В тот июль, когда край наш война обожгла,
Довелось от фашистского волка
Скот колхозный спасать... До парома гнала,
Сменщик – дальше, за матушку Волгу.

А попутно бойцам там снаряды, здесь тол
Подвожу, и пораненных – тоже.
Племенной мы спаси. А с последним гуртом,
Со своим, получилось негоже.

Нас отрезал фашист. Вот бежим мы домой...
И бомбят, и грохочут из пушек...
Разбрелись по дворам. А в округе – гром-бой.
Полыхают дома – и не тушим.


И вопит в нашей Дубовке каждый листок.
То – враги. То – свои. Свет – смешался.
Вот и охаем в щелях, что вырыли впрок,
Каждый «ох!» нам последним казался.

...Чу! затишье. И крики: «Эй! Есть кто живой?!»
Наши! Чёрные, впрямь – из могилы,
Натерпелись мы – страсть, ну, а им – каково
Не погибнуть в том пекле, где были.

«Вот, что мать! Мы уходим. Лежит там в степи
Офицер ихний, раненый очень.
Видно, стоящий гусь! Только сам – лишь хрипит,
А таскаться с таким, нету мочи.

Сохрани его мать! Мы вернемся за ним.
Только лишь оклемаемся малость».
Ох, неправ был солдат, но его не виним,
Малость – долгой, как жизнь, оказалась.

...В волокуши впряглись, и пошли мы вдвоём,
Я и дочка. Чу! стон. Мы – на голос.
Глядь, и, вправду, в бурьяне лежит он ничком,
Мух согнали: в беспамятстве, квёлый.

Ух, намаялись с ним!.. Притащили домой...
Даже как-то забылось, что фриц он.
Ой, пораненный был! А мужик – коль больной,
Так – дитя! И чего тут рядиться!

И пошло врачеванье своим чередом...
Вот – обмыли всего. Вот – согрели.
Вынимаем осколки да пули ножом,
Аль пинцетом, коль глыбко сидели...

А поили-кормили и впрямь, как дитя.
Кто сиделкой, кто нянькой трудился.
Что родной человек, стал нам немец, хотя
Свой мужик то с такими же бился.

...Да. Тогда под германцем познали мы срам:
И кормили – и мух отгоняли...
И предатель ходил с молотком по дворам,
Постучит где – того и стреляли...

И добрался до нас: «Где германский герой?
Отравили, небось, комиссарши!»
С ним – фашисты... Кричу: «Не стреляйте! Живой! –
Бух! и в ноги тому, кто постарше, –

Эвон, в хате лежит! Только больно негож.
Но в сознание пришёл понемногу.
Дюже пахнет нога и распухла, и всё ж
Жив пока что, и то – слава богу».

...Взяли Ганса. Ушли без бандитства враги,
Немец наш прошептал им чего-то.
...Он потом заходил, но уже – без ноги,
Деток малых показывал фото.

...А под Дубовкой вновь загремели бои.
И «Катюши» – страсть божья – как били...
Ожидаем: вот-вот возвратятся свои,
А «вернулся» – один лишь Василий.

То мой меньшенькой братец. Любим, как никто!
Самый первый ушёл, – словно сгинул.
...Был в разведке, и вот – вся спина – решето:
Напоролся, сердечный, на мину.

Благо, ночью (стреляли вслепую в него),
И в местах, что обшарены с детства...
«Слава богу! Пришёл! Слава богу! Живой!» –
Но куда с ним – не знаем – и деться.

Как сбесился фашист! Лезет в хаты – битком.
Обнаружат – уж так будет худо...
Мы сховали в курятник Васютку. А днём
Заявились фашисты с иудой.

«Ну, Настасья, выказывай: где человек?
Наследил у тебя он, неряха!»
– Вот, и жизнь уже вся. Сорок лет – бабий век!
Натерпелась я, не было страха.

Мимо рынка ведут. За село. Там – овраг.
А предатель – хохочет вдогонку.
– Не спасла я тебя. Ты прости меня, брат!
Дочку Аню жаль, вовсе девчонку.

«Шнель!» – спешит немчура. Мимо так и снуёт:
Утекают гуртом из станицы.
...Вот стоим... Смерть – напротив, шесть глаз у неё,
Молодые, холодные лица.

Поднимают стволы... И – команда... Вдруг – крик!
Словно с Неба. Всё громче. Всё ближе.
Глядь! к нам немец бежит, через степь, напрямик.
И кричит... И сейчас это вижу.

От колонны бежит. Да неловко-то как!
Без ноги... С костылями... Конечно!
Это он! Наш спасенный. Увидел ... «овраг»,
Опознал через степь нас, сердечный!

Вот споткнулся. Упал. Замахал костылём...
И кричит. Над всей степью, как птица.
...Там примета теперь: три берёзки рядком,
К ним навстречу спешит их сестрица.

...Да. Тогда он – успел. Заслонил нас собой:
«Найн!» – Хрипел в автоматные дула.
Немец в чёрном осклабился, сделал рукой:
Мол, живите!.. Как ветром, нас сдуло.

Так летели от смерти в родимый мы дом,
Словно крылья у нас за плечами!
Даже раненый брат, кубарьком, кувырком –
Поспешать умудрялся за нами.

После – наши пришли...
Вот, и сказ весь, кажись...
Нет! Не зло. Мы – добро поминаем...
Одноногий пропал, расквитался за жизнь,
Что с ним, где – и доселе не знаем.

Только в сердце порой засвербит, засвербит,
Да закружатся думы в тревоге...
И старшой мой – убит. И меньшой мой – убит.
Жив ли третий мой брат, одноногий!?

Сколько ведали зла! Только сгинуло зло.
А вот это... Вот это – осталось...
Нет! Не чудо тогда нас от пули спасло:
За добро - нам добром и воздалось.

Доброта к доброте – льнёт, таков тут закон,
И найдёт свою долю – из тыщи...

...Где ты, третий мой брат?!
Сердце чует, что он
Тоже помнит меня.
Тоже – ищет...


________________________________________________

Картина художника В.В. Денисова "Старушка"
http://www.volodarsk.ru/news/2008/vystavka_denisova/