Яппиля
За окном погода
удивительно скверная,
зиму целую
тает всё и течёт,
а на озере
том
всё равно,
наверное
толстый-претолстый лёд…
За эти годы,
за все двадцать пять ,
сосёнки повыросли,
стволы стали гладкими,
и другой
кто-нибудь
опять и опять
приезжает туда и ставит палатки.
Гляжу
сквозь все эти вёсны и маи
на НИХ,
кто моложе НАС ровно вдвое,
я себе удивляюсь,
а их понимаю,
и - остаться б в мире с самим собою…
Вот они.
И эти.
И эти.
А те и вовсе весельем исходят!
Счастливее нет людей на свете,
не в тягость им труд
и легко в походе.
Это, видать,
приехали только:
станция Яппиля народом
запружена.
А помните,
счастья доставила сколько
бутылка,
найденная на дороге, в луже?
Её не отдали
матери-командирше
и под сосной
раздавили до срока.
Один
прочёл, по случаю,
вирши,
это было довольно
жестоко.
Привал.
Впереди далека дорога.
Бодрее всех
мать-командирша.
В кадре не все:
в сторонке немного
кто-то,
сидя,..
читает вирши.
А эти где?
Внутри палатки!
А этот завтракает
палатки возле.
И он же
за делом любимым и сладким:
таскает
свежую рыбку из озера.
Раз на берегу сосёнки мешают,
мяч
гоняется по озеру прямо.
Вот лыжница,
хорошая и большая
и лыжник,
прямо стоящий упрямо:
вчера поддача была
под вечер –
один до сих пор
отдыхает где-то…
И плот,
коль уж вовсе заняться нечем:
льда в этом месте на озере нету…
Кто это в руках матери-командирши?
Смотри,
какой длинноносый, пушистый!
А вон
читает по случаю вирши,
зачем-то рукою
машет неистово.
Просто прогулка по майскому лесу,
впереди две девушки
незамужние.
А это просто чудесное место.
А это наряд, актуальный и нужный.
Не вижу в кадре мать-командиршу,
хоть лагерь собран,
мешки уложены.
Все
под завязку
накормлены виршами,
а их всё читают…
Ну, сколько можно!
И вот
снова станция Яппиля,
поезд скоро-скоро отчалит.
Вас там,
в лесу,
белки не поцарапали?
А лоси вас там
не забодали?
Скоро
гудок прогудит сердито,
скоро
свисток просвистит сердечно…
Разве может быть
Яппиля нами забыто? –
Тянет,
тянет туда
бесконечно…
1964 г.
Свидетельство о публикации №109080407819