Диалог о контрастах

А. Ну?
Б. Когда шел на работу вчера трех людей повстречал.
А. И все?
Б. Я встаю очень рано обычно, а потом мне хотелось сказать «интересных людей».
А. И чем же, узнать позволь, интересны были они для тебя?
Б. Первый вслух рассуждал о превратностях старой любви. Бросила девушка. Ушла к другому. Главное, лет ему было двадцать два, двадцать три, и меня поразило, что парень говорил сам с собой, не стесняясь прохожих, зяблых бомжей, покрывающих тротуар у вокзала, шелудивых собак, хоронящих последние в жизни куски драгоценного мяса. Просто шел неизвестно куда, и слова разносились по воздуху. Горькие такие слова.
А. Удивил. Я его знаю. Благо, дорогой одной идем каждый день. Не пойму, что за поэзию ты нашел в проклятьях его. Если бросила – сам виноват. Так зачем развлекать столь сомнительного вида публику, выворачивая себя наизнанку. Стеснение было б нелишним. А таскаться у всех на виду… Лучше б работать пошел.
Б. Кем? Мне представилось, будто на месте он был. Понимаешь, дух вокзала. Обиженный вечно, покоя не знающий человек.
А. Дух вокзала – старик на мешках. Так, чтоб воняло не только от скарба его, но от одежды, его бороды, даже от взгляда пьяненьких глаз. Чтоб бутылка в руке. Чтобы рожа, своей чернотой и небритой ухмылкой с гнилыми зубами, прочь увлекала любую блаженную тварь, вроде того пацана. Ну, не место ему среди тех белокаменных стен, чье основание грызли, грызут и будут еще, нечистотами, бранью и Бог знает чем…
Б. То есть ты говоришь, что раскрыть свою душу можно лишь в теплом, уютном местечке, где сотня другая людей деньги немалые отдала, да в рот тебе смотрит? И с каким вниманием…
А. Отцепись. Лучше… Что там второй?
Б. Хорошо, что спросил. Второй на тебя так похож, что сперва даже спутал я вас. Дайка, думаю, подшучу. Словом, сзади к нему подошел, да как огрею его по плечу, деньги, мол, помнишь, ты мне задолжал? Отдавай, бандит долг!
А. Что за деньги?
Б. Прошлым летом, забыл? У тебя там что-то не клеилось, на дачу не хватало.
А. Что ты бредишь, когда такое было?
Б. Да брось, дело прошлое. Мне сейчас не к спеху. Ты лучше послушай…
А. Да погоди ты. Прошлым летом мы с Ленкой весь отпуск в Москве просидели. А дачу я еще два года назад купил. Уже почти все выплатил, но денег у тебя мы не брали.
Б. Слушай, давай потом, говорю же, сейчас не к спеху.
А. Какие еще деньги…
Б. Так вот. Он обернулся, я вижу – не ты. Думаю, быть скандалу. Но он величаво так бросил, что чести он знать не имеет меня, дескать, я обознался. Я и сам понимаю, но глупо стою, да глазами порхаю, что сказать неизвестно. Извиниться бы мне, побыстрее домерив шагами остаток пути до работы, только он очень пристально смотрит в глаза. Ну что делать, закрыл. А сам, ну, ты ж меня знаешь, конечно, представляю его в черном фраке, цилиндре и с тростью. В руках чемодан. Будто чеховский, но на английский манер. Сзади кэб – все чин по чину. А фантазия хлещет за край, вот на дуэль он меня вызывает. Тихое место, речушка и вязы. Мой секундант – разумеется, ты. То-то он удивится, увидев в тебе… э-э-э… будто клона.
А. Чем же дело окончилось все ж?
Б. Ни за что не поверишь. Открываю глаза с тем, чтоб выбрать оружье по правилам вечным, как тот джентльмен меня матом таким посылает, что у торговки любой на базаре и всей головы, чтобы краской залиться не хватит.
А. Фантазия сгонит тебя… ну если не в гроб, то куда-то окрест. Это ж надо, придумать такое. Да еще в секунданты меня записал. Нет, уволь. В твоих играх опасности больше, чем смеха.
Б. Но послушай, контраст – вот потеха.
А. Ну, а третий? Тот бросился оземь, седым колдуном перекинулся вдруг? Не поверю, не ври.
Б. Да и врать мне не надо. Не колдун, а седая старуха, ведьма старая с палкой кривой…
А. А нога костяная?
Б. Брось шутить. Ты смеешься, а я с ней в автобусе семь остановок стоял. Юбка серая, кофта с проеденной молью дырой. Пятна бурые, будто от крови младенцев, а зубом все время косит на меня, усмехается и причмокивает. Натерпелся я, брат, думал раньше сойти, да мелком очертить себя надо, но взыграло во мне, эх, нечистая, погоди, ведь, недаром я ведьму в театре играл.
А. Это когда было-то?
Б. Да, у себя еще. Я же только семь лет как в Москву перебрался. А до этого то тут, то там. Успевай вертеться, чтобы семью прокормить.
А. Кстати, как у Аньки дела?
Б. Да, спасибо, все хорошо. Вот малой в школу пошел, времени побольше стало.
А. А она теперь работает?
Б. Нет, но мы как раз думаем… В общем, ничего не решили еще… Так, о чем это я?
А. Ты про бабу Ягу мне тут…
Б. А, ну, так вот. Рядом стоит она, значит. Я сглотнул, осенил себя крестным знаменьем, украдкой, конечно, и в атаку пошел. Залихватски я ей говорю: слышь, бабуся, много душ загубила за долгий свой век?
А. А она?
Б. А она: молодой человек, я без малого сотню живу, из дворянского рода, всю войну я на крае переднем прошла, а потом, дом, семья, голод и нищета. И такие вот внуки, навроде тебя меня выгнали прочь. Я умру уже скоро, но прежде сказать я хотела тебе: Бог с тобой.
Бог с тобой.


Рецензии