Империя света достигла сиянья цветов

                памяти Ф.

                И вновь [мне] придётся излишества лемму кроить,
                Меж косностью слов обновить исполнимости клятв...
                (Виктор Очир-Гаряев, "Провинция чувств")


Империя света достигла сиянья цветов,
Но некому выдохнуть звук или слово – в закат.
Дрожащее марево солнца увяло, зато
Волшебные волны, мерцая, снуют в облаках.

Печаль... Да, я знаю, откуда приходит печаль
И режет на части – лучами колеблемый свет,
Выводит на лбу ослепительный символ-печать...
И ты восстаёшь, даже если тебя уже нет.

Что в венах редеет: вишнёвый закат или кровь?
Что в веках струится: вода или проблески дня?
И будут молебны – на Спас, Рождество и Покров,
Когда воспоют, но не вспомнят – тебя и меня...

А в сумерках летних мальчишка, разлив молоко,
Поймёт, что не крикнет уже никогда – на простом
Наречии – радужный зов кучевых облаков:
«Империя света достигла сиянья цветов!»