Таран

Посвящается памяти капитана Елисеева Геннадия Николаевича, награжденного медалью "Золотая звезда" посмертно.

Прошло не много и не мало - тридцать пять
Таких обыденных и незатейных лет…
Я, помню, в Волгоград приехал, чтобы поступать,
Я в Качу прибыл, чтоб пилотом стать -
Призвания осуществить обет.

Газеты вскользь, обыденно пересказали всем
Про подвиг над кавказскими горами.
Про это многие забыли – тяжек груз проблем -
Но не забудется тот подвиг насовсем
И долго будет жить средь нас и вместе с нами.
                ***
С  утра нещадно солнышко палило,
Стандартный летний день стремил в зенит.
О чем-то тягостном ничто не говорило:
Светило по небу не торопясь рулило,
Но Их Светлейшество ни с кем не говорит.

Два летчика в дежурке одинокие сидели,
Смотрели телик, нарды на столе.
Не помню, может, это был конец недели.
О чем-то говорили еле-еле:
Беседа так себе, примерно на нуле.

Пора меняться, близко время смены:
Напарник свой костюм высотный достает,
И тут – сирена – в сторону замены.
И говорит Геннадий откровенно:
«Не торопись», - взял шлемофон, к двери идет.

Трусцой до самолета. Техник у стремянки
Нетерпеливо ждет. В кабину в два прыжка,
Заученно на плечи бросил лямки
А мысли: «Завтра снова спозаранку
Опять в дежурку. Как ты, жизнь, легка».

Все, пристегнулся, включены тумблеры,
Доклад: «Готовность занял», - время не считая,
И – прочь досужие пустые разговоры -
Обвел привычным взглядом облака и горы,
И получил команду: «Запуск», - значит полетаем.

Плывет и нарастает разговор турбин,
На взлетную стремится Властелин Небес.
Сейчас в кабине самолета он один,
Все штатно, для пустого беспокойства нет причин:
Готов хоть на Полярную звезду, а хоть на Южный Крест.
                ***
Форсаж, разбег, отрыв: «Ну, здравствуй, Небо.
Мне без тебя и грустно, и тоскливо.
Ты – словно в детстве теплая краюха хлеба,
Ты – словно первое прикосновенье снега», -
И - в первый разворот нетерпеливо.

Машина так и рвется ввысь за облака:
Там где-то супостат границу рушит.
Он не подозревает, что расплата так близка,
Что – ей-же-ей, намнут ему бока
И потрясут, как бедолагу-грушу.

А вот и высота желанная взята.
Курс – на границу, где-то там враг-неприятель.
Дает команды Наведение с листа:
Правей-левей – такая маета.
Простим его - он в погребе сидит, наш наблюдатель.

Вот на экране метка неприятеля моргнула.
Запрос  «Чужой?», ответ – «Чужой», захват.
И метка дальности как будто подмигнула:
До зоны пуска далеко, но, нет, не обмануло
Спокойствие. Сейчас начнется маскарад.
                ***
А дальность в зону пуска забежала
«Пуск», - доложил Геннадий и БК нажал:
Ракета ринулась вперед и завизжала,
По часовой ее немножечко вращало,
Но мимо – свой полет противник продолжал.

Пилот в эфире снова: «Пуск второй», -
И снова путь ракета в сторону ведет.
Печально наблюдать за этакой игрой:
Задачу надо выполнить любой ценой –
Ведь это не обычный - боевой полет.

Радар две метки видит – значит цель летит.
Ракеты все ушли в металлолом.
А ОБэУ мучительно пытается найти
Решение – не дать противнику уйти:
«Таран!», - приказывает он и позже, - «Сходу бей крылом!»

Но самолет не удержать в стремительном сближении:
Инерция – неукротимая и яростная сила,
Как будто самолеты ощущают притяжение.
И нарастает мыслей, мышц, эмоций напряжение,
И самолеты встретились, слились – и, словно, все застыло.
                ***
Два самолета завершили летной жизни путь.
Два парашюта медленно к земле стремились.
На индикаторе локатора тишь, пустота и грусть,
А ОБэУ застыл – ни пальцем шевельнуть…
Геннадий, почему про пушку все забыли?

И ты забыл – тяжел приказа груз.
Ты сделал все, о чем тебя просили.
Ты защитил свою страну – Союз.
Я обвинять кого-то не намерен, не возьмусь,
Но результаты быть могли совсем иными.

Все, нет тебя, товарищ дорогой,
Ты след заметный на земле оставил.
И не напрасен этот подвиг твой -
Таран на реактивной технике - впервой
Ты совершил, и этим будешь славен.
                ***
Стояла в 1-ой эскадрильи одинокая кровать,
Над ней табличка – видел сам, не скрою.
Страна должна своих Героев воспевать
И в памяти хранить, и детям завещать,
Чтоб сердцем помнили о подвигах Героев.

А на поверке старшина тожественно провозглашал:
«Герой Советского Союза Елисеев», -
«Я», - за него солдат-отличник отвечал.
То был незыблемый священный ритуал,
Который нам в сердца почтение посеял.

Почтение к огромной неуемной жажде жить,
К той жажде жизни, что не передать.
Почтение к способности так Родину любить
И о себе самом настолько позабыть -
Что жизнь свою без колебания отдать.
                ***
Газеты вскользь когда-то рассказали всем
Про подвиг над кавказскими горами.
Про это многие забыли – было много перемен -
Но не забудется тот подвиг насовсем
И будет долго жить средь нас и вместе с нами.


                Июль 2008 г.