один смертный король

Ее слезы сушил зимний ветер,
Она тихо сидела в углу,
Уставшая от снов и сплетен,
Похоронила невольно мечту.
Она не любила игры,
Не верила в жизнь и любовь.
Как в клетке железной тигры –
Ее сердце сбивалось в кровь.
Она причиняла им боли,
Убивала холодным взглядом,
И волей или неволей,
Наслаждалась своим адом.

Жила или существовала
В этом мире среди всех пустых,
Жила и так много не знала,
Что бывает не только крик.
Обреченно порой и брошено,
Как могла она что-то знать?
Ее мать не была хорошею,
А отца и вообще не видать.
Было детство чернее ночи
И холодность в три белых стенки,
И какой бы там жизни не хочет,
Все равно все желания меркнут.

Философская цельность натуры
И жестоко красивые речи –
Две крайности стройной фигуры,
Что порою противоречат.
И бессмысленность многих знаний,
Отторжение разных чувств,
Плюс отсутствие всяких стараний –
Ее маленький мир, что пуст…
Эхом звонким, в тиши пронзая
Море слов и фразы людей,
Ее мир никому не оставит
Даже пару полезных идей.

В наказание за озлобленность
И в спасение ей за мечты
Появляется в жизни надломленность
Ее странной и горькой судьбы.

Он пришел к ней совсем случайно
С ярким счастьем в своих глазах,
И поклявшись в любви отчаянной,
Утопил ее строгость в цветах.
Постепенно, порою так медленно
Он пытался убить недоверие,
То приближаясь немного и временно,
То превращаясь в ее суеверие.
Не отступаясь в своих сомнениях
Он любил ее преданней всех.
Она жестока была в решениях,
Превратив его нежность в смех.
А он опять и опять, и снова
Добивался хоть каплю чувств.
Ее печалью в глазах очарован,
Он хотел лишь забрать ее грусть.
И каждый день – такой одинокий
Он блуждал в своих думах за ней,
Порождая невольно жестокость,
Что в ней становилась сильней.

И однажды холодным утром
Она встретилась с ним в первый раз.
Говорила так медленно, мудро,
А он слушал ее рассказ.
Она смело сказала, что к черту
Его чувства, любовь и боль,
Объяснила, что все-таки стерты
Для него все попытки на роль.
Говоря все так грубо и быстро,
Она снова скрывалась одна,
И мечтая тушит людей искры,
Оставалась жестоко сильна.

Он дослушал ее до конца,
Устремив хмурый взгляд ей в глаза,
Он увидел – они из свинца,
В них давно не бывала слеза.
Ему стало вдруг грустно и нежно,
Что такая судьба у нее,
И ища где-то в ней безмятежность,
Понял сущность ее так легко.
Улыбнулся он ей и ответил,
Что любовь невозможно убить,
И он счастье ее планете
Откровенно желает дарить.
Он не будет писать ей письма
И не будет дарить цветы.
И пусть не видит она смысла
Из-за сути своей темноты,
Но он будет любить ее вечно,
Потому что он счастлив давно,
Ведь есть у любви бесконечность,
И ему это чувство дано.

Она снова взбесилась от боли –
Он опять говорил про любовь.
Эта тема так сильно колит,
А он слепо твердит вновь и вновь.
Она яро не верит в надежды
И не видит всех чувств на земле.
На ней с детства лишь страха одежды,
Что останется вечность во тьме.
Эти глупые, слабые люди
Обрекали ее на печаль.
Она знала – никто не любит,
Она знала – и им не жаль.
И решила она, что проще
Отстранится от всех и вся,
И как бы другие не просят,
Она будет навечно одна.
Так ведь легче и так не больно,
Оставаться за маской теней,
Существуя свободной и вольной
От всех этих жалких людей.

Ее ненависть, словно без края,
Поселилась в сердце, в душе.
Как избавить – никто и не знает,
Не избавить, быть может, уже…

Он стоял и молчал, ожидая,
Что на честность ответит она.
За глазами ее наблюдая,
Видел снова – они из свинца.
Осмелел: «Не молчи, умоляю»,
И глаза заблестели от слез –
Было больно, что он не знает,
Скажет что-то ему всерьез?
А в ответ прозвучало: «Смерть.
Я желаю тебе ее встретить».
Разломалась душа об твердь –
Он не мог ничего ответить.
«Не нужна мне твоя любовь,
Я не верю в нее и точка.
И не надо из сердца кровь
Океанами лить. Все кончено».
И ушла, она просто ушла,
Оставляя весь холод мыслей,
Но не знала еще тогда,
Как от слов он ее зависим.

Ее жизнь продолжалась, как прежде,
Только чаще понимала она,
Что улыбки его безмятежной
Не хватает ей день ото дня.
Она злилась, боролась, и в страхе,
Понимая, что что-то не так,
Удивлялась всех мыслей размаху
И впервые зависла в мечтах.
А потом каждый день она ждала,
Что увидит хоть мельком его,
Только лучше б она и не знала,
Что вернуть его не суждено.

И однажды, запутавших в чувствах,
Она просто пришла к нему.
Сопровождались шаги снега хрустом
И теплом ее сердца в зиму.
Она долго стояла у двери,
Не решаясь, боясь войти,
Вспоминая свои потери,
Все пытаясь найти пути.
Ее с мыслей сбил звук негромкий –
Двери мама открыла его.
И завертело все думы воронкой,
И вдруг стало все просто, легко.
Вот он рядом, где-то там дальше,
А ей ведь уже хорошо,
И впервые без злобы и фальши,
Она призналась, что любит давно.
Улыбнулась маме в глаза –
У него они точно такие,
И просила его позвать,
Объяснив, что они не чужие.
Вдруг все стихло в печальном шуме,
И стирая слезу с лица,
Мама просто сказала: «Он умер,
Потому что глаза из свинца».
И закрылись за ней двери
В тишине порождая крик –
Как теперь вот такие потери
Она сможет легко пережить?
Он ушел, потому что желала
Она смерти его откровенно,
Он ушел, а она и не знала,
Что любовь его будет верной.
Он любил, не жалел, не плакал,
Он ушел, потому что она,
Не срывая с сердца заплаток,
Для любви была слишком сильна.

В ее памяти будет вечно
Отстранение детства и боль,
Как спасение – злость, бессердечность,
Как печаль – один смертный король.