Легенда

Когда-то мир был юн, наивен и беспечен,
А боги тешили себя игрою в жизнь.
Сливались их столетья в тягостную вечность
И перемешивали правду с частью лжи.
Их судьбы навсегда слились с судьбою мира,
Но бремя власти рисовало миражи.
Подвластны были время, ветреность эфира,
Но власти не было над стойкостью души.
Неугомонный дух и пламени начало
Сплелись в одно и перепутались навек.
Все это тихой Звездной песней отзвучало,
Когда в Звезду влюбился первый человек.
Плененный гордостью и холодом Светила,
Он ночь за ночью пел ей о любви своей.
Природа замирала, утихали силы,
Не смея прерывать восторженных речей.
- О, Эмирель, твое молчанье дикой болью
Мне разрывает душу… Я прошу, ответь!
Я мог бы холод в сердце растопить любовью,
Мне без тебя не будет жизни, только смерть.
Но Эмирель  с небес взирала и молчанье
Ответом оставалось, не меняя смысл.
В слова вплеталась грусть и тихое отчаянье
 И возносились песней в пасмурную высь.
- Я мог бы сделать все! Отдать тебе, что хочешь…
Но ты опять молчишь… - И он ушел один.
Но он вернулся с наступленьем новой ночи,
Исполнил свой последний и прощальный гимн.
В нем пелось об огне пылающего сердце,
Что даже лед души способно растопить,
Чей чистый белый свет, как слезы у младенца,
Увы, но не способен камень покорить.
Но слов поток иссяк, и отзвучала песня,
И Он ушел, оставив на земле ларец:
- Прощай, любовь моя! Не суждено быть вместе.
Я своей жизни и любви уж не творец.
Две ночи пролежал в его ларце подарок,
На третью любопытство все же взяло верх,
Пред ним гордыни свет ничтожен, даже жалок.
И Эмирель к земле спустилась без помех.
Открыв ларец, Звезда в душе оцепенела,
На дне, едва горя мерцающем огнем,
Возлюбленного сердце, затухая, тлело
И жизнь все реже с каждым стуком билась в нем.

продолжение следует