Возрождение музыканта

Стоял рояль в углу угрюмо,
Заставлен всякой ерундой.
От плесени забытых рюмок,
Несло прокуренной бедой.

А на продавленном диване,
Сидел подвыпивший гигант,
Конечно, догадались сами?
Хозяин дома, музыкант.

Он хлопал тусклыми глазами,
Ему, растяпе, невдомёк,
Что мы сегодня вместе с вами,
Преподаём ему урок.

Урок, наверняка последний,
Сквозь пелену пролитых слёз,
Так много было отрешений,
Поведанных почти всерьёз.

Так много клятв и обещаний,
Теперь уж ясно, ни к чему,
Рулады долгих увещаний,
Не импонируют ему.

Он опустился ниже пола,
Он превратился в существо,
Как будто племени другого,
Затёртого почти в ничто.

Лишь молчаливый взгляд с укором,
Ему достанется теперь,
Молчанье, громче разговоров,
И тонко пискнувшая дверь.

Рояль, закрытый на мгновенье,
Быть мебелью, уже устал.
Подвижных пальцев вдохновенье,
 Он постепенно забывал.

Гигант поднялся и заплакал,
И сбросив барахло на пол,
Открыл рояль и гулко ахнул,
Начав вступительный аккорд.

И задрожали звонко стены,
Ожил заляпанный рояль.
Он диким голосом сирены
К вниманью нашему взывал.

И высохли гиганта слёзы,
Он подтянулся, возмужал,
В мелодии гремели грозы,
Огромный мир с овчинку стал.

И озарение святое,
Его пронзило прямо в грудь,
Сроднившись с музыкой в живое
Они выплёскивали суть.

А мы, застигнутые вихрем,
Дыханье в страхе затаив,
Стояли, слушая как тихнет,
Разбушевавшийся разлив.

Вот, отзвучал аккорд последний,
И тишины нагрянул бал.
Гигант смотрел на нас смиренно,
Он всё нам музыкой сказал.
                (июль 6/2009)