Бритва Оккама

Предисловие.

Сколько себя помню, возле меня был Майкл. Хотя, если задуматься, мы всего-то дружим десять лет. Но он всегда рядом. Всегда, когда требуется его помощь. Ему можно позвонить в два ночи и, истерично всхлипывая, поплакаться в жилетку. Его можно позвать переставить мебель. Попросить отвезти на самолет в его рабочее время. Целую ночь лопатить в его присутствии Уголовный Кодекс, буркая себе под нос нечто нечленораздельное, на ощупь находить чашку горячего кофе и не задумываться, откуда она взялась, поднимать глаза и натыкаться на его взгляд, улыбаться и опять заныривать с головой в зубодробительные тексты статей. Это нормально. Ведь мы друзья. Наверное, от этого его отношения мне кажется, что мы дружим целую вечность…   



Часть первая «Сад отцветающих грез».

Сад отцветающих грез смыт дождем уходящего лета. Висельно-капельных слез след и голоса реющий плен в зеркалах и веках "Где ты!"
© Марина Кравиц

Знакомство с Сержем я восприняла даром Господним. Он был талантлив до гениальности, галантен до умопомрачения и сокрушительно вежлив. Наше виртуальное знакомство быстро переползло с сайта в аську, скайп и телефон. Тогда я узнала, что он потрясающе красив. И что у него удивительный голос, сорванный, но такой нежный… Я не надеялась ни на что, кто он и кто я и между нами тысячи километров. Но человек предполагает, а Бог располагает. И у нас понеслось. Роман набирал обороты, я  носилась между своим ребенком и компом, ждала ЕГО визита, выучила маршрут на  карте, по которому Серж должен был ко мне приехать, с упоением читала его письма и чувствовала, что счастлива, как никогда в жизни. Ах, какие это были письма…
«милая моя, хорошая и единственная моя... любимая моя и только моя навсегда, ты знаешь, я и правда живу тобой, ожиданием встречи... я благодарен, тому, что встретил тебя... ты для меня - весь мир, я - весь в тебе, я вернусь к тебе, как обещал... сделаю всё, что смогу для этого... солнышонок мой, мечтаю полежать головой на твоих коленочках, чтобы ты наклонилась ко мне... чувствовать на лице твои волосы, их запах... мечтаю вечно глядеть в твои зеленые с крапинками такие родные глаза... слышать твой голос, от которого теряю дар речи и болтаю всякую чепуху... хочу услышать твой шёпот... поверь, я ничего не боюсь, честно... люблю тебя, желанная моя... Я говорю ТЕБЕ - "я болею тобой... я живу тобой... я тебя люблю"... люблю тебя - сильно-сильно... словами не сказать как… целую твою душу...»
Сержу необходимо было делать операцию. Он обещал приехать сразу, как только окрепнет. Написав для моего сына несколько прекрасных сказок, Серж лег в больницу.
Мой сын Дэн болен, в тот период у ребенка наступило обострение, врачи не обещали, что он выживет. Но я читала Дэну сказки Сержа и верила, что все будет хорошо, ведь я вытащила выигрышный билет в лотерее жизни – Сержа и нашу любовь. Значит, у нас троих все будет замечательно…



Часть вторая «Три дня пустоты».

Еще три дня пустоты и мосты разведут опять. Ты не вернешься. Ты. Ты там, где тень переходит в другую стать и форма теряет предмет, разливая цвет. И это похоже на слово нет. В смысле не нужно ждать. Я не знаю, что тебе подать, что отдать и что выбрать из тех приходящих строк или лет из своего теперь полухрама. И это намного больше, чем смерть. И острее, чем Бритва Оккама.
© Марина Кравиц

Тот кошмарный вечер навечно отпечатался в моей памяти. Я пришла домой из больницы (врачи не разрешали оставаться  на ночь в реанимации, возле Дэна) открыла переписку с ним и прочитала вот это:
«Извините, меня зовут Юлия, я жена Михаила, врача Сержа. Я обещала закрыть его анкету. Он так просил сделать. Я оставлю здесь всё до завтрашнего утра. Утром я должна удалить скайп, аську и анкету. Он ушёл. Был без сознания почти три дня. Сказал только - обещал приехать, обманул ЕЕ. Он потом заплакал. И ушел.
Извините, что я здесь - Серж просил очень. Он сказал мне всё перед операцией. Он очень любил вас. Мне тяжело говорить. Рыдаю сама.
Миша сказал - он устал жить…»
Когда я прочитала это, то поняла, что чувствуют люди, когда в них попадает пуля. Недоумение и непонимание, что же произошло. Я просила Юлию не уходить, поговорить со мной, но она отключилась.
До этого дня я держалась только тем, что представляла свою встречу с Сержем во всех подробностях. Я видела, как наяву, его глаза, слышала голос, точно представляла, как сцепятся наши пальцы, даже чувствовала прикосновения…
Теперь я не знала, за что мне держаться. Меня словно погрузили в пустоту, где не было ничего. У меня отобрали все. Даже воздух. Мне стало нечем дышать.
Следующие трое суток я помню весьма смутно… Он снился мне постоянно. Я была в каком-то сомнамбулическом состоянии, пыталась сохранить письма Сержа, пыталась сохранить его дневники и касты, пыталась сохранить ту невидимую нить, что связала нас вопреки расстояниям. География такая мелочь в сравнении со смертью…
Я не хотела жить, но ведь нужно было. Ради Дэна.



Часть третья «Мне стыдно не плакать».

Моя цветастость уже переходит, держась за перила, вцепившись в горло его безкнижью, и пальцы барабанят по слову "милый", язык процеживает неучтиво "иди-ка …" За окном не весна, но слякоть. Мне стыдно не плакать.
© Марина Кравиц

Человеческий мозг - интересная штука. Говорят, что все, что мы видели, слышали в жизни, откладывается в нашем подсознании навсегда. Три дня я бродила слепым котенком в коридорах своего подсознания. Когда шок прошел, когда меня стало отпускать, смутно, как свет в конце туннеля, забрезжила мысль: здесь что-то не то…
Я бросилась на кухню, ломая ногти, вскрыла пачку кофе, засыпала в турку, меня колотило, пальцы дрожали, а мысли в голове продолжала крутиться:
Что-то не то… Почему Юлия отключилась, когда я просила поговорить со мной? Почему она удалила аккаунт Сержа, ведь я же просила его оставить? Почему тогда не удалила страницу на кастах? Нет… нет… это не то… это не доказательства. Было нечто такое… Где? Комментарий… Чей-то комментарий… Кто-то писал, что звонил сыну Сержа и голос у него точь-в-точь, как у отца… Ну конечно! Вот оно!!!
Я крепко сжимала чашку с обжигающим кофе, не замечая, как горячо ладоням, сигарета давно самокремировалась и выпала из желобка пепельницы, а на моем лице расцветала идиотская ухмылка. У сына Сержа голос не мог быть точь-в-точь как у отца. Просто не мог. Потому что голос Сержа был таким не от природы. Это было приобретенное, порванные связки или что-то еще. Мое хобби – скрипка, у меня абсолютный слух, поэтому я автоматически отметила неприродность его голоса при нашем первом телефонном разговоре.
Тут меня посетило еще одно озарение: Серж мне снится! Но ведь с тех самых пор, как много лет назад я провалялась в коме почти три недели, мне перестали сниться умершие люди. Мертвецы не приходят в мои сны. Только живые.
Мой абсолютный музыкальный слух плюс сны с Сержем и были аргументами, которые заставили меня понять, что пришло время надеть красные перчатки. Для начала я включила комп. Все аккаунты Сержа, кроме одного, были неудаленными. И эти аккаунты постоянно просматривали мои странички в Инете. Свежим взглядом я глянула тот вселенский плач, что не помня себя, написала за три дня, хмыкнула и позвонила Майклу.
Взяв себя в руки, я изложила историю своему другу. Рассказывала об операции, о том, что происходило потом, о своих появившихся сомнениях и чувствовала себя последней дрянью. Но мне нужна была оценка со стороны. Трезвая непредвзятая. Нужна, как воздух. Я должна была точно знать, обоснованны ли мои сомнения или у меня начался психоз. Чем больше я рассказывала, неотрывно глядя в мудрые глаза Майкла, тем легче мне становилось.
У Майкла эта история вызвала недоумение. Но он пообещал найти Сержа. Он подключил своих знакомых и пришедшая информация меня слегка ошарашила. Мобильный телефон Сержа был зарегистрирован совсем не в той области, где Серж якобы жил. В том городе, из которого Серж должен был приехать ко мне на машине по выученному уже мною маршруту, свидетельство о смерти на имя и фамилию Сержа не выдавалась. Названной Сержем клиники там не существует. В другие больницы того города Серж не поступал.
Девочка из того города, что виртуально общалась с Сержем, хотела разыскать его могилу, чтобы просто положить цветы. Она написала мне, что могилу ей найти не удалось.
Я же обратилась к своим знакомым специалистами по судебной психиатрии, изложила им  хронологию событий: поступавшие мне сообщения, его время пребывания на сайтах. Вывод специалистов - психоз. Я его про себя назвала манипулятивным. 



Часть четвертая «Ритм оживляет плоть».

Развязав шнурки, отстегнув чулки, снова в две руки, снова в две ноги и не в счет рояля и стула. Этюд До-мажор - это проще, чем сраженье с диезом и каверза бемоля. Ритм оживляет плоть, дыхание сбито и пальцы скользят в иное…
© Марина Кравиц

Все женщины, как женщины, просыпаются в объятиях любимых мужчин, а я, как дура, проснулась одна, перепугано вскочила, заметалась, прислушалась, пронеслась на кухню и облегченно вздохнула. Ты был там и готовил мне завтрак.
Я трескаю тосты с мягким сливочным сыром и половинками ягод клубники, запиваю их крепким кофе со щепоткой корицы, любуюсь букетом хризантем и украдкой пялюсь на тебя. Господи, ну какая же я была дура! Десять лет возле меня был настоящий мужчина. Любящий, заботливый. И куда я смотрела все эти десять лет? Куда? Ведь этот мужчина не принес мне ни капли лжи в своих ладонях.
Мы забрали Дэна из больницы, поскольку последнее лечение принесло ему лишь вред. Майкл борется за него, как лев. Дэну сейчас легче. Мы выхаживаем нашего мальчика вместе и надеемся на чудо.
Я приняла предложение Майкла. Церемония будет скромной. Никаких платьев с фатой из тюлевой занавески. Я же в конце концов полностью адекватна. Простенького, но элегантного светлого платьица будет вполне достаточно.



Эпилог.

Я очень хотела найти могилу Сержа и вручить его родственникам деньги. В благодарность. За то, что он придумал нас.
Я не знаю, и наверное никогда не узнаю, что произошло на самом деле. Я не хочу думать, что со мной так жестоко играли. Может, все эти нелепости имеют какое-то другое объяснение. Может, он постеснялся сказать, что он из другого города, поэтому мы не смогли найти его могилу. Может, после операции он стал инвалидом и просто не захотел меня обременять. Я не знаю. Где бы он ни был, на том свете или на этом, Бог ему судья.
Есть такой методологический принцип - Бритва Оккама. Заключается он в том, что если какое-то явление может быть объяснено двумя способами: например, первым – через привлечение сущностей А, В и С, а вторым – через А, В, С и D, и при этом оба способа дают одинаковый результат, то сущность D лишняя, и верным является первый способ (который может обойтись без привлечения лишней сущности). А – это я. В – это Дэн. С – это Майкл. D – это Серж. Лишняя сущность.
Я знаю, что эта ситуация помогла мне оценить Майкла, посмотреть на него другими глазами. Глазами не подруги, а женщины. Женщины, которую любит замечательный мужчина. С этим мужчиной мне в жизни легче. Понимаете, если вдвоем труднее, чем самой, значит это не те отношения. А если вдвоем легче – это нужно ценить, хранить, эти отношения настоящие. Понимаете? Вот и хорошо. Лично я это только недавно поняла.