Странички из дневника

*

Штукатурка, кирпичи,
горы мусора и скарба,
в этой доменной печи
перемешаны в охапку.

Небе, облако и мост
размочалены в лоскутья,
перепутаны в нахлёст,
и проплавлены до сути.

Стали праздником они -
звуки, запахи и формы -
безо всякой трепотни,
и досужих уговоров .

Предсказания - мура!
Лето выпало на среду.
Прямо с самого с утра,
и не кончилось к обеду.


*

Почти уже не продохнуть,
по-новой растревожен улей
в ущельях косолапых улиц,
и солнцем наискось проткнут.

Где липок стриженных ряды,
пока упоены поливом,
вдруг вспыхнули одним порывом
клумб разномастные цветы.

Собралась кодла воробъёв
по краю непросохшей лужи,
точас повсюду бъют баклуши,
лупцуют перьями её.

Быстрей, по лестнице кружить
коль в лифте не избыть поломок,
и грохнуть дверью - из потёмок
в дневные прыгнуть куражи!

И как на княжеском пиру
набраться этой буйной браги 
пройдя в распахнутой рубахе
по раскалённому двору.


*

Так жмёт туфля, что просто матьматьмать!
Опять погнался , блин,за дешевизной.
Где летний день? В зрачках тьматьматьматьма!
Туманен облик берегов Отчизны.

По силам ли дарованы кресты?
Неужто Ты меня оставил, Боже!
Зато - нога несметной красоты ,
обтянутая белоснежной кожей.

Подохни фраер, но держи фасон.
На харе грусть презрительной гримасы.
Туфля, что распрекраснее чем сон,
чугунно кость втемяшивает в мясо.


СТИХИ ВО ВРЕМЯ БЕССОНИЦЫ

Дом крайне неказист и угловат,
но потребляет мало киловатт
чтоб темноту заныкать там и сям.
И лампочка под потолком вися

не освещает потолка. Она
разглядывает в черноте окна
саму себя, и этого вполне
хватает ей - желтка в пустом окне.

Ещё в дому имеется диван.
С дивана видно печку и дрова,
как знаки запасённого тепла.
А так-же - стул и уголок стола.

Стол пуст. На стул повешены штаны.
Тень от штанов касается стены,
преображаясь в силуэты гор.
За пару лет подвыцветший узор

обоев завораживает взгляд...
Дом невелик, непрочен, угловат.
И в этом проявилась дома суть.
Скрип форточки не разрешал уснуть.

Набор деталей, точных мелочей,
живущих в этой комнате вещей,
и долгое перечисленье их
когда июль за стенкою притих,

есть вариант однажды задремать.
Но мысли прут покинув закрома
минувшего и суетного дня.
Четвёртый час .Морфей бежит меня.

*

Болтают звёзды в вышине.
О чём они твердят?
О чём расскажет колкий свет
серебрянных Плеяд?

Что говорит созвездье Псов
в разрывах облаков?
Свет заменил им точность слов,
гармонию слогов.

Тот свет проносит темнота
сквозь высоту ночей.
О, сколь прекрасна немота
их неземных речей!

Кто  понимает без труда
что говорит звезда?
Наверно рощам и цветам
та речь совсем проста .

И речка сможет повторить
слова любой звезды,
и словно в памяти хранить -
в мерцании воды...

О чём нам звёзды говорят
горя в небесной тьме?
Таков моих догадок ряд,
сложившихся в уме:

" Жизнь коротка, и в каждый миг
испей её до дна -
ведь бесконечен этот мир,
а жизнь дана одна.

Жизнь слишком, слишком коротка!
Потом не сможешь ты
как мы - глядеть издалека,
светить из темноты."

ПЕТРОВИЧ

"Кому нужно искусство наше?
Да никому, блин, не нужно! -
одна тюремная параша,
одно солдатское сукно.

Посконной скудости избыток
в глаголах этих писюков -
смакуют описанье пыток,
да вышибания мозгов.

То в неподдельном умиленьи
в толпу ****ей и алкашей
вдруг превращают населенье
обычной Родины моей.

Ни радости от подзаборных
ромашек собранных в пучки,
где разом ситцами Трёхгорной
сверкнули лютики в зрачки.

Ни прелести простой беседы,
когда усевшись у окна
под пиво потрендишь с соседом
про Золотые Времена.

Что был при Сталине порядок,
что был при Брежневе бардак.
Уж коли стали ссать в парадной -
знать власть устроена не так.

Что кой-кому и нынче было б
не вредно помахать кайлом...
А солнце жарит во всю силу,
и дню заканчиваться влом.

Ты б безо всяческих ухваток,
на чистом русском языке -
как занавеска виновато
дрожит на летнем сквозняке,

да про поход до магазина
за хлебом, чаем и халвой;
что пахнет жжёною резиной
от раскалённой мостовой -

тогда, глядишь, искусство наше
кому-то будет и нужно!
Нет - сплошь тюремная параша,
и в ней - вонючее говно."