Анти Система

И вот беремен мой живот:
Просёлком, рощей  ставен.
Лист подниму. В нём кто живёт,
Кого ногою давим?
Лесные окна. Даль сквозит.
Стекол фасонистые рамы.
Лист, приглядеться, реквизит
Какой-то старой драмы.
Просёлок нас не прочадит,
Хоть не поддать нам газу.
Лист, с прошлой осени, лежит
И ельник, явно не облазан.
Прожилок, кочек – сграффито.
На вязком уровне – берёзка.
Играет солнышко в лото
На лета жалкие обноски.
Президиум: и клёнов, и дубов,
При бересты участьи.
 ОМОН всамделишних кустов
Нас заключил в объятья.
И чтобы, мать твою, никак!
Не смей и членом двинуть.
Замри. Ползи в навоз, червяк!
При этом делай мину.
На кол насажен мой костяк,
Как на растяжках руки.
Ах, осень, - разноцветный флаг.
Тебя берём мы на поруки.

7, 8,9 апреля 2008 года






Очищение

Их небо пусто и земля пуста.
Им дотянуть бы до креста.

Земля не примет. Небо изрыгнёт
Тела пустые… Их помёт

Рассеет ветер… Речка унесёт
Их ядовитый, жёлтый лёд.

Не слишком мудр и человек:
Им жить позволил. Сам померк.

Упавший с неба водород
Отравит землю. И народ.

Земля пустая. Жёлтый лёд.
Бог на такую не сойдёт.

Март 2008 года
 




















Размер стиха

И в гаме молний – фейерверков треск.
Войны последней призрачный гротеск.

Сметая всё, очистится земля
И выживет для нового ствола.

И похоронит шахты под корой…
И ты, поэт, безжалостно зарой

Всех тех, кто вызвал сумрак ножевой,
Смахнул с земли маяк сторожевой.

Обрушь в мозгу иллюзии свои,
Пусть нелюди клянутся на крови.

И мелко врут, и крупно врут.
Они получат смерть за труд.

Размер стиха – мой палисад:
Репья, крапивы. Вот он ад!




















. . .
По пескам, по зыбучим волнам
Я иду: тут и там, тут и там, тут и там.
Утверждаю. Сомнению не подлежит.
Тут и там молчаливая подлость лежит.
Не скрываю. Огромными кучами.
С обнаглевшими мордами сучьими.

Лето 1975 года

































Свободный

Умей прикинуться своим,
Умей прикинуться смиренным.
Не важно кем – уже другим;
Не так как все – обыкновенным.

Бери все блага наперёд,
Изобрази собой улыбку,
И процветай. Из-за… И под…
Подыскивай слабинку.

Наглея вовсе, не сорвись.
Да не смутится дух твой горний!
Смотри, куском не подавись,
Пихай его рукой, Свободный.

Когда поближе подойдёшь
Ты к сути человечьей,-
Не обессудь, пребудет ложь
В душе твоей паучьей.

И дух твой горний (помнишь ты?),
Да вознесёт тебя над миром.
Твоё величье пустоты
Почтим весёлым пиром.

На тризне выпьем не вина,
А пустоты надмирной…
Плюнь поскорее из окна,
А то тебя не видно!

1975 год, Ростов-Великий/









. . .
Судьба свела нас – виноватых –
В одну недобрую семью.
Как близко дышит враг заклятый.
Его в себе я узнаю.

Во взгляде – горечь пораженья
И застарелая тоска.
Очнусь. Качнётся отраженье.
И защищается рука.

Я убежал в поля. Там ветер
Качает голые кусты.
Мой враг мне имя обессмертит.
Мне б только душу обрести!

И вороньё в порывах ветра,
Как пепел старого костра.
И, если в мире нет бессмертья,-
Над нами смертная заря.






















Хромая собака

«Жизнь, кажется, висит на волоске.»
                Анна Андреевна Ахматова

Зачем нам хромая собака!
Жизнь собственная на волоске.
Пойми, не закончилась драка.
Дай волю любви и тоске.

Досталось душе унижений!
Хватило б на тысячу зим
Всей стужи её поражений
И спирта её именин.

Больному чумой или раком,
В предсмертьи, уже всё равно,
Кто начал весёлую драку
И сколь это было давно.

Залижем глубокие раны
И ринемся в драку… Молчок!
Хромая собака, как странен
Твой кровью залитый зрачок.


















До первых петухов

Туговато мертвецам
Молча гнить в могиле.
Червь ползёт по небесам.
Червь сегодня в силе!

Только солнышко взойдёт,
Тронет мир лучами:
На земле произойдёт…
Что? Не знаем сами.

Гроб – отдельный кабинет.
Чтобы там ни стало,
Улыбается скелет:
«Наконец, воздали!»

Жаль, не слышно петухов
В предрассветной дрожи:
Иванов или Петров?
До чего похожи!

Наступают мертвецы,
Лязгают костями…
«Наши деды и отцы,
Разве вы не с нами?»
















Птица

Я не жду от вас прощенья,
Ненавижу вашу рать:
Сытых, злых до отвращенья,
Не привыкших умирать!

Поспрошаю в поле ветер
В ледяном моём краю:
«Будет истина на свете
Оттого, что я пою?»

Жизнь однажды повторится,
Всё расставит по местам…
Не свободна в поле птица,
Отлетая от гнезда.


























Нищие

Здравствуй, вития безоблачный!
Помнишь, как пел на заказ?
Разве ты думал, что кончится
Время такое для вас?

Время вас сделало нищими.
Нечего нищим терять.
На перекрёстках посвищите,
Приметесь нас убивать.

Цело корыто обильное,
Полным ему не бывать…
Стадо, вчера ещё мирное,
Нынче пойдёт убивать.

1991 год
























Русским писателям

Понарыли в поле окопов,
За деревней нарыли траншей.
Врыли танки. Нагнали холопов.
Штаб в избе, а хозяев – взашей.

Самогоном, ликёром и водкой
Угощались. Откушали щей.
Издевались над бабою кроткой,
Ну, а мужа, конечно, - взашей.

Хоронили. Справляли поминки.
По России. Позвали ****ей.
Плыли окна. Валялись бутылки.
Хрип давился: «Не с нами – убей!»

22 ноября 1995 года
























Читаю ночью

             Никогда вы не воскресните, не встанете
             Из гнилых своих гробов!
             Никогда на божий лик не глянете,
             Ибо нет восстанья для рабов…
                Иван Алексеевич Бунин

Стихи великого поэта
Я променял на злобу дня…
Окно открыл. Нет ни огня,
Нет ни души, как нету света.


Есть мрак газетного листа.
Есть ненависть, как штык, проста.
Когда-нибудь да рассветёт,
Когда-нибудь и жизнь пройдёт.
А ужас наших слов и дел?
Век на исходе. Беспредел.

Младенчески лопочет дождь.
На подоконнике газета.
И как унять, не знаю, дрожь:
Любовью ненависть задета.

30 апреля 1994 года















. . .
Их ненависть – благодеянье,
Условье жизни и души…
Им ненависть – самокопанье,
Когда все средства хороши.





































Среди ночи

Жизнь накажет вас поодиночке.
Не для вас на дереве листочки
Залепечут, пережив жару.
Вам-то что. Вы не были в бору.
Заседали. После – по машинам…
Коньячок пошёл паршиво.
Баба стерва. Резь в боку.
Нет покоя старику!

Разобраться в этом деле
Поручу на той неделе
Тьфу-секретарю…
«Стоп, машина. Весь горю».

- Вон звезда, как чьё-то око,
Среди ночи зрит в упор…
«Ты куда завёз, шофёр?!»
«Далеко, как ты далёко
От людей бывал…» - О, да!
Дико. Пусто. Навсегда.




















Звезда

Я уже потерял – без счёта,
Я уже высоко залез:
Полторы минуты полёта,
Вот и город уже исчез.

У багрового перекрёстка
Появилась своя звезда.
В небе тоже – как на подмостках:
Вот забрался, а как туда?

Там, где люди, живые люди.
Значит выход всегда один:
Облаков невозможные груди,
Оттолкнулся… «Ура! Летим».

. . .

Обожжённый огнём вот этим
Я не смею глядеть и в высь.
Ты судьбою меня отметил…
Крикну небу: «Остановись!»

На закате, а окна тёмны.
На рассвете, в разгаре дня
Глянь на лица, твой взгляд упорный
Не пугает уже меня.














Душа

Душа – субстанция в наследство,
Подбитой птицы вещество
И не заказанное действо,
А покушенье на него.

Когда объявлены личины,
Их остаётся утвердить.
Технологичные мужчины
Вас в этом смогут убедить:

За возражения – на плаху,
За неучастие – позор.
Всё перепутают со страху
И рубит головы топор.

И суесловят, и вздыхают,
И пуще глаза берегут,
Во всех молитвах поминают,
Но душу всё-таки сдадут.





















. . .

Каждый день. Каждый час. Каждый миг,
Несмотря ни на что, совершается.
Остановишься. Кто там возник,
Над тобой, над собой потешается?

А потом – никого, ничего.
Даже эхо твоё не скитается.
Значит, выдумал всё и себя самого,
Даром, видно, народ потешается.

Вот, когда эти люди всерьёз
Распотешатся, разыграются:
Отсмеётся весёлый хаос –
Хаос вылезет и останется.

По-за полем блуждают огни.
Без хозяина – лошадь и сани.
- Это поле леском обогни.
- А куда? – А не ведаем сами!





















. . .

Кленовый лист – багровые разводы
На глянце ссадин, ямок, жил.
Для похороненной свободы
Душа накопит хлорофилл.




































Жизнь

Не бедна и не богата;
Вся, как будто на потом;
От аванса до зарплаты.
Жизнь – в костюме выходном.

Жизнь: человеком на минуту.
Жизнь: человеком не вполне.
Жизнь! Не избудешь эту муку,
Не утопишь и в вине.

Но, однако, спозаранку,
Средь таких же бедолаг,
Выпью снова. Сяду в парке.-
С видом на «Универмаг».

Позабуду даже имя…
Подскажите, будет как?
«Отвяжитесь. Между ними
Нет имён. Сойдёшь и так».





















Сирень цветёт

Зарастает округа сиренью.
Пожилые дома на утоп.
Нарасхват вот такие мгновенья.
Ухвати их летящую дробь!

На, пиши ты любое крылечко…
Заточи и сломай карандаш.
И пальни по сиреням словечком.
И солидно взойди на этаж.

Погляди: симпатичная дырка
На холсте. На пейзаже. Вообще.
Получилось правдиво и пылко.
Только нет на сирени клещей.

В этом деле пора ставить точку.
Накатал я сирень на заказ.
Вам понравилось. Деньги на бочку!
И катитесь куда-нибудь с глаз.





















Огород

Есть сословие – народ.
В чине – государя.
Его царство – огород.
С государыней на пару
Пропадают там с утра.
В царстве-государстве
Сорняки казнить пора,
Обвинив в самоуправстве.
Поливать. Полоть. С кочней
Собирать улиток.
По забору прёт пырей.
Молочай на грядках прыток.
А трещотке дать дрозда,
Выгнать с огорода.
Или завтра – лебеда,
Полная свобода.
Огород на огород.
Государыня – гусыня.
А народ – мордоворот,
На подошвах глина.




















Горожане

Не бывал на огород
Долгих две недели.
Без меня переворот.-
Листья облетели.

Будто спелый баклажан
Портится погода.
Обожаю горожан! –
Тащат лето с огорода.

На душе у них зима.
От безделья – воля.
Сколько снега задарма!
Воля али доля?

На работе спину гнут –
Получают кукиш.
Тут, конечно, нужен кнут:
«Поработаешь – получишь!»





















. . .

«Протекаю»
        Иосиф Бродский

Ваши мягкие постели
Надоели. Жёстко спать.
Под подушкою – метели.
Прикорнёшь – так под кровать.

 Я у вас слыву – бродягой.
Ладно. Понял. Поделом.
Пребываем где-то рядом.
Протекаем. Как живём.

Гениального поэта
Ироничная строка.
«Протекаю…» Бьют за это.
Насмерть. Влёт. Наверняка.

И какие там постели.
Нары. Ненависть. Тоска.
А постели опустели.
Спят похабно облака.

Я дойду до человека.
Человеку и скажу:
«Протекают только реки
Крови по ножу».

Остальное: бабы, вёдра,
Речь, вития, потолок…
Прохудилась эта кровля
На века… И невдомёк.








Картина

Страшное дело война.
Многие лета работа.
Вся панорама видна.
Мы победили кого-то.

Всё на картине слилось.
Гул. Ликованье. Победа.
Нищему кинули кость.
Павших позвали обедать.

Даже безногих к столу
Близко совсем подпустили.
Нам не видать. На полу
Скатерть для них постелили.

Кто оплатил этот гром,
Это великое чувство?
Место рабов под столом,
Ведь за столом нашим пусто.

Мёртвые к нам не пришли.
Чувства у них ни на йоту!
Крепко вросли ковыли.
Мастер исполнил работу.
















. . .

Пожелаешь врагу,
А накличешь себе.
Как нам там по судьбе?..
Знать того не могу.

Слава богу! – не знать:
Месть последнюю,
По себе отстрадать
Муку древнюю.

Враг не ведал меня…
Я не сразу признал.
Отогрел у огня…
Ради белого дня,-
Ночь вдвоём коротал.

Легче быть одному:
И по жизни, и в смерть.
Все проклятия спеть,-
Как себе самому.

18,19 февраля 2008 года


















Не стало

Я сдохну – отоспитесь,
Закончив скорбные дела.
Земля оттаяла – тепла.
Возьмёт немного копаль-витязь.

Весною, что не умирать!
Зелёная могила.
Вам не испортит праздник мать.
Она меня забыла.

И забелён зелёный лес.
Черёмух покрывала.
А я спокоен нынче. Весь.
Как говорят: «Не стало».


























Из песен о себе

Ни покоя, ни уюта
Ничего не надо мне.
Я в любое время суток
Копошусь на самом дне.

Отказался от народа,-
От всеобщей кутерьмы:
От свободы… несвободы…
Даже, даже от тюрьмы…

Никому…Ничто…Не должен…
По рожденью – паразит.
Так живу. Не уничтожен!
Космос падалью разит.

1, 3 сентября 2007 года
























Та самая ночь

Была такая ночь,
Сиявшая построчно.
Мы из кино шагали… Прочь!
Такую дрянь смотрели. Точно!

Забыли про кино…
Луна зато какая!
Вселенная – давно,
Но в эту ночь – другая.

Как ты,- обнажена
И обще человечна.
Сияй, сияй до дна,
Ведь женщина беспечна!
Идёт ко мне домой:
На девять метров с печкой,
Чтоб стать моей женой…
Ах, как она беспечна!

А впереди миры
И лешова работа.
Ей двери отвори…
Любовь по жизни… Что-то!

9, 15 марта 2008 года















Запись на перевале

Быть и остаться поэтом,
Чтобы уже навсегда…
Там за чертою – лето,
Звёзд городьба.

Чтобы не расставаться,
В вечности быть вдвоём.
Если уж и скитаться:
«Милая, мы дойдём!»

Будут и там привалы
С чаем и костерком.
Странное: «Нас не стало».
Стало, пока вдвоём.

Солнце ещё не вставало.
Катит дорога вниз.
Запись на перевале:
«Затосковал – вернись!»

16 марта 2008 года