Гибель помпеи

Звёзд по небу рассыпано – горсти,
Погода выдалась  - самая дивная;
Кто пьёт вино, кто дуется в кости,
Кто занят другими делами невинными.

Под утро затихли. Пустынно в триклинии.
Спит горожанин, видя во сне,
Своего легиона чёткую линию,
Себя – полководцем на белом коне.

Эх, развернулся бы, будьте любезны!
Жаль, - опоздал он родиться лет на сто,
А как бы он оказался полезен
Помпею, Цезарю или Красу!

Уж чьё-нибудь он да прославил бы знамя!
И тем для него тяжелее утрата,
Что сны остаются, увы, только снами
Эпохи первого триумвирата.

Жене его – сны с другими картинами:
Что-то такое, совершенно не броское,
Домик с портиком и кариатидами,
А мебель что бы – времён Македонского!

Дочке – шестнадцать. Театр да наряды.
Снится такое только в шестнадцать –
Как будто на сцене в костюме наяды
Она исполняет модные танцы…

Вставало утро. Длинные тени
Роскошных статуй лизали храмы…
Встречайте утро, люди Помпеи,
Не опоздайте к началу драмы!

Жерло вулкана разверзлось лавою
И вот – гениальнее всех на свете,
Играют завзятые театралы
В последнем акте своей трагедии.

Везувий камни кидает из кратера,
Чтоб убедились люди воочию
В том, что статуи императора
Только кажутся очень прочными.

Быстро меняется декорация, -
Да, уважают здесь Мельпомену,-
Пепел взлетает в вихре овации
И покрывает огромную сцену…

Столетья минули – и город воскрес,
Музейным стал экспонатом.
К нему – повышенный интерес,
К фрескам и к храма богатым.

Имеются слепки занятных пустот,
Где всё лежало, - истлело…
Хотя, кто лежал, то имел вроде тот
Бессмертную душу и тело.

Слепки портретное сходство хранят, -
Не в силах я скрыть изумленье…
А что останется от меня
На память другим поколеньям?…
1985, Киреев Игорь