Розовые чайки... новелла 1

...Бывает так, что возможное в развитии событий происходит иначе, совсем иначе…  либо не происходит вообще… И бывает так, что события произошедшие во времени, относительно повторяются, но уже так, словно исправляется ранее допущенная в событиях ошибка...

...Легкий морозец, апрельского утра северной весны, был более ощутим в тени небольшой сопки, поросшей ольховником и березняком. Тропа, по которой шел человек, похожий издали на большую сгорбленную птицу, далее уходила вверх, в обход скал к старому причалу небольшой лайды.

...Решив не тратить время, на то, чтобы выйти, таким образом, на пологий берег бухты, Александр или, как прозвали преподавателя студенты, «Квазимодо», решительно свернул с набитой тропы на заснеженную крутизну склона. Шагая наискосок, по относительно плотному снегу, он словно боялся потерять из виду приметную стайку чаек, что с криками пикировала над вздыбленными торосами льда.

...И ничто не отвлекало его внимания, пока он, не заскользил вниз по припорошенному сухим игольчатым снегом насту, и вскоре, не удержавшись на ногах, не совсем удачно «съехал», если не сказать «ухнулся», со всей набежавшей снеговой массой, на ледовые колдобины берегового припая.

...Тупая, ноющая боль, что возникла в области дефектной спины, как ни странно, быстро сошла «на нет», и ощущение дискомфорта, на минуту – другую, было в большей мере от возникшего вдруг, головокружения.

- А ведь знал…- подумалось Александру, подумалось и вспомнилось забытое падение со скал, тот давний случай, со странным, как показалось тогда, ощущением, вовсе  не падения, а полета в бездонную синеву неба. - Надеюсь, - шутливо резюмировал он, - это не станет, для меня обретением еще одного горба…Впрочем это не столь уж и страшно…когда ты и так горбун…

...Выбираясь из снежного завала, « Квазимодо », какое-то время, еще пурхался в рыхлом снегу, пока, наконец, не выбрался на плотный снег ледового припая, а с него на звенящий галечник открытого по отливу берега, где крики чаек, вновь привлекли его внимание.
- Да, я не ошибся, – наблюдая за птицами, убедился Александр, - это они, загадочные птицы севера, Розовые чайки…

...Была пора весенней миграции этих северных птиц и небольшая колония розовых чаек, как обычно в начале апреля, оказалась у берегов этого острова. Решив поближе понаблюдать за редкими «гостьями», горбун направился по стиснутым у берега многогранникам ледового поля, слега спаянного ночным морозцем и вскоре заметил среди ледовых нагромождений «причину» беспокойного «торосового базара», особенно среди розоватых в оперении птиц с характерным темным воротничком.

...Этой причиной был вывернутый на вздыбленной льдине фрагмент рыбацкого вентеря, у которого две вмороженные в лед дуги каталей, образовали своеобразную ловушку. Натянутая сеть с мелкой ячеей, местами была повреждена, и как удалось определить с расстояния, внутри «ловушки» находились три птицы. Одна из двух птиц, розовых чаек, при приближении человека, выпорхнула из ниши, с кликом покинув своего плененного напарника, а третей птицей была уже навсегда застывшая в сетевых путах, серебристая чайка.

Приостановившись, «Квазимодо» насчитал приблизительно восемь пар редкого вида розовых чаек, где пара с пернатым пленником, была девятой. 
Желание освободить птицу, заставило его двинуться дальше, а между тем, уже наступал час прилива, и спаянное за ночь ледовое поле, обрело едва уловимое покачивание, но горбуну казалось, что это его личные ощущения, как следствие, периодически возникающего легкого головокружения.

- Ну, что пленник…надеюсь, крылья целы!? – дружелюбно заговорил он с птицей, как только забрался на ледовую баррикаду с каталями вентеря.
Розовая Птица, словно предчувствуя желанный миг свободы, лишь чуть встрепенулась, взирая, синим оком, на то, как человек с горбом на спине, не совсем ловко присев на колени, потянул на себя сеть…

- Ого, браток! Да, ты у нас, еще и окольцованный…с паспортом значит, но думаю, ты свое уже отработал… - бережно высвободив пленника, « Квазимодо» осмотрел птицу и выпустив из рук, какое-то время понаблюдал за стремительно взлетевшей в небесную синь птицей, к пируэтам которой тут же, присоединилась другая.
...А вскоре, следом за двумя  птицами, закружили и другие пары розовых чаек, то и дело, меняя ритуальный круг полета. И в этом их полете, в смене рисунка круживших пар, «Квазимодо» прочитал не только торжественный акт общения и весеннего ликования этих птиц, но и план их следующего перелета к местам предстоящих гнездовий. И в этом его умении читать, не было ни чего удивительного, ведь когда-то и танец человека, был информативным, вспомогательным языком речи.

...Резкий обвал нагромождений, соседних льдин, невольно заставил горбуна поторопится, но перед тем, как двинутся в обратный путь, он сломил, как это не было сложно, обе торчавшие дуги каталей…А ледовое поле, уже больше не казалось, прочным, устойчивым монолитом, и кое-где уже слышался треск сломов, но особой опасности пока не было. Главное, было, не оступится, и не угодить на «смороженный» за ночь, кусок ледового крошева…

...Имея опыт и не таких рисковых переходов, « Квазимодо» обратный путь преодолел без особых проблем, но дальше, дальше между краем ледового поля и берегом, уже зияла приливная полоса воды, шириной в пять метров. Рассчитывать, на то, что справа или слева, где-то там, дальше, эта полоса будет менее широкой, не стоило, как и не стоило терять время, ввиду того, что эта полоса между ледовым полем и берегом, неприметно увеличивалась с каждой минутой.

...Быстро раздевшись, горбун стянул ремнем завязанный в куртку узел одежды и, раскрутив, что есть силы, бросил на береговой галечник, а затем не раздумывая прыгнул  в холодный соляной раствор морских вод…
Обжигающая тело водная глубь, показалась в первые мгновения даже приятно бодрящей и расслабляющей, но все же это была стылая вода и «Квазимодо», в следующую минуту почувствовал, как сводит холодом икры ног, но берег, был уже рядом.   
      
              ………………………………***……………………………продолжение далее см. 2