Гипнотизёр в процессе работы

 ГИПНОТИЗЁР

  1

  - Ну и ну… - он поглядел на вымокшие от недавнего ливня сигареты и с раздражением прикрыл пачку. – Удачный выдался денёк.

  Сунув сигареты обратно в карман, он одёрнул куртку и поморщился, когда мокрая холодная ткань неприятно прилипла к спине. Шагая по питерским закоулкам, молодой человек чувствовал себя усталым, даже измученным. Эйфория, охватившая его, когда он сошёл на перрон с утреннего поезда, давно прошла, сменившись горьким разочарованием. Петербург не встретил гостя пышными фанфарами, а, напротив, с недоверием присматривался к юноше, угощая того то холодным ветром, пробирающим до самых костей, то проливным дождём.

  «Надо устроиться на ночлег», - пробормотал парень сам себе и поймал на себе заинтересованный взгляд женщины, шедшей на встречу.

  - Добрый вечер, не подскажете, где я могу найти ближайшую гостиницу? – он замер, ожидая ответа от пышнотелой незнакомки.

  В ответ женщина завиляла бёдрами, ускоряя шаг. Поравнявшись с юношей, она одарила его снисходительной улыбкой:

  - Тааам, молодой человек, - её палец, обхваченный огромным золотым перстнем, указал куда-то в подворотню. – Пройдёшь через двор, выйдешь на Староневский проспект, а далее ищи во дворах-колодцах... Не помню названия, но это мини-отель, узнаешь его по вывеске…

  - А вы случайно не знаете, сколько стоит снять номер?

  - Случайно знаю: около двух тысяч в день, - она с легким сочувствием оглядела поношенную джинсовую куртку юноши и хитро подмигнула ему. – А как тебя зовут, симпатяга?

  - Владимир.

  - Мммм, «владеющий миром», - женщина кокетливо тряхнула головой, от чего тёмно-рыжие кудряшки беспорядочно рассыпались по округлостям её плеч. – Я буду знать, к кому обращаться, когда мне станет совсем тоскливо, - с этими словами она направилась прочь. – Удачи, симпатяга!..

  - Около двух тысяч… - парень пропустил последнюю фразу мимо ушей, мысленно прикидывая, что с такими расценками уже через три-четыре дня ему придётся ночевать на улице. Задумавшись, он шагнул в тёмный переулок.

  Оказавшись в крохотном неуютном дворике,  юноша сощурился от вечернего солнца, освещающего своими тающими лучами стены домов, и оглядел место критическим взглядом. Петербург действительно представлял собой город контрастов: роскошь, красота и великолепие ухоженных улиц перемешивались с невероятной запущенностью скрытых от глаз гостей и туристов переулков и тесных, невзрачных, замусоренных дворов.

  Снова порывшись в кармане куртки, молодой человек извлёк оттуда небольшой камушек. Тот походил на миниатюрную голову волка: на чёрной каменной поверхности отчётливо выступали уши и морда, над чьим оскалом зияли две глазницы. Сжав «голову» в пальцах, юноша заглянул в провалы глаз и ласково проговорил:

  - И что ты думаешь обо всём этом? – он осторожно погладил каменный нос, словно тот принадлежал живому существу. – Может, стоит пойти на известную нам хитрость? – хитрый прищур, взметнувшаяся ко лбу бровь. – Думаешь, стоит использовать мою силу? Или я из-за этого рискую попасть в переделку?

  Разумеется, камень молчал. Но парень ощущал исходившие из него волны. Будучи ещё совсем мальчишкой, в детстве подобрав его на берегу реки, он с удивлением вгляделся в каменную морду и почувствовал, как из неё мощным потоком бьёт пульсирующая энергия и приятным теплом вливается в ладони. Это родная сила, подумал тогда мальчик, пряча камушек в нагрудный карман рубашки. Мальчик, отмеченный судьбой ещё до своего рождения.

  - Кажется, мне стоит попробовать, - парень улыбнулся заходящему светилу, пересекая двор.

  Вскоре позади него послышалось движение, чьи-то когти царапнули асфальт совсем рядом. Прозвучало глухое рычание. Молодой человек обернулся и увидел огромную псину со слюнявой мордой и маленькими злыми глазками, угрожающе выглядывающими из-под широкого собачьего лба.

  - Тебе что-то от меня нужно? - Владимир без страха взглянул на дворнягу и позволил себе предупреждающую улыбку. Чутьё подсказывало ему, что, не смотря на свои внушающие размеры, животное трусливо.

  В ответ - снова рычание, грубое, низкое. Собака склонила голову и, морща морду, обнажила ряд острых зубов.

  - И не такое видал, - спокойно проговорил юноша, наблюдая за тем, как псина делает осторожную попытку приблизиться. – Иди-ка ты своей дорогой, если шкура дорога.

  В ответ собака снова зарычала и приготовилась к нападению. В её глазах промелькнула тупая ненависть, словно ей было всё равно, кого ненавидеть, и не важно, за что.

  - Не хочешь по-хорошему? - молодой человек сложил руки на груди и уставился на животное пристальным взглядом. – Тогда получай, - он сощурился, готовясь к атаке на опережение.

  Никанор Лаврентьевич прогуливался по тихой улочке. Ему нравилось гулять по вечерам среди песочного цвета стен, вдыхать влажный питерский воздух и под размеренный такт негромких ударов трости бормотать любимые стихи. Впрочем, если бы не этот надоедливый квартирант, думал старик, не этот неугомонный студентишка, считающий себя знатоком поэзии серебряного века, он сидел бы сейчас в удобном кресле у окна и, раскрыв томик Блока, спокойно наблюдал бы за закатом, пока огненный диск не скрылся за крышами соседних домов. Но выносить бестолковые вопросы или выслушивать бездарные разглагольствования амбициозного юнца он больше не в силах. Вдобавок, от нервов у него снова разболится голова, от чего он обязательно вспылит и в который раз предложит квартиранту съехать.

   - В голодной и больной неволе и день не в день, и год не в год. Когда же всколосится поле, вздохнет униженный народ? – нараспев прочёл Никанор Лаврентьевич, и подувший ветер с силой затрепал его плащ. – Когдааа же ооон вздохнёёёёт… - протянул он, сворачивая в проходной двор. Неспешно обогнув лужу, поправил пенсне, оставшееся ещё от отца, и сердито прикрикнул на тощую кошку, вздумавшую справить свою нужду прямо под высокой аркой. Та вздрогнула и унеслась прочь, потряхивая на бегу облезлым хвостом. – Ай-яй-яй-яй, - старик погрозил ей тростью и гневливо нахмурился. Он не был большим любителем животных, а кошек с их ужасными запахами не выносил вообще. Сердито причмокнув губами, он возобновил ход и через минуту вышел в узкий двор с грязными жёлтыми стенами. – Нашёл, где собаку свою выгуливать! - Никанор Лаврентьевич с неприязнью оглядел молодого человека в джинсовой куртке. Ничего примечательного в нём и в его собаке не было, заключил он. – Пошли отсюда! И так дышать нечем, а он ещё и псину свою тут выгуливает!

  Но ни собака, ни парень не шелохнулись. Они застыли, словно каменные изваяния, глядя друг на друга в упор: пригнувшаяся, ощетинившаяся дворняга и юноша с гордой осанкой и с чуть склонённой в сторону животного головой.

  Старик осторожно приблизился к застывшей паре, чтобы получше рассмотреть происходящее. Лицо парня было сосредоточенном, непроницаемом, слегка сощуренные глаза излучали невероятную волю. Удивительно, но они были чистейшего жёлтого цвета. Уголки сомкнутых губ дрогнули, и юноша напряжённо вдохнул. Переведя взгляд на собаку, Никанор Лаврентьевич испытал суеверный страх: её глаза почти закатились, обнажив молочные белки. Из раскрытой пасти вырывалось хриплое судорожное дыхание, из носа струилась кровь, скатываясь и капая на асфальт.

  - Это что т-такое?.. – трясущимися руками старик поправил чуть было не спавшее с переносицы пенсне. – Что это такое?!

  Под его возглас собака вдруг качнулась в сторону, после чего лапы её подкосились, и она тяжело повалилась на дорогу.

  - Ты убил её?! – старик прижал руки ко рту и медленно попятился.

  - Нет, - Владимир снова вздохнул и потёр виски, так, словно немного подустал, но его голос прозвучал твёрдо. - Хотя следовало бы: это опасное животное может кого-нибудь здорово покусать.

  - Изыди!.. - Никанор Лаврентьевич испуганно перекрестился, глядя в пронзительные жёлтые глаза, зрачки которых, казалось, были неестественно вытянуты и напоминали кошачьи. – Изыди!..

  В ответ юноша запрокинул голову и искренне рассмеялся, но в его смехе засквозили нотки печали.

  - И вы туда же, - он покачал головой и отвернулся. – Я такой же человек, как и все. Просто в чём-то более одарённый. Ну, давайте, киньте в меня вашей палкой, раз я вас пугаю. Мне не привыкать к непониманию со стороны вам подобных.

  Старик кашлянул, прочищая горло, затем снова дотронулся до своего пенсне.

  - Не палка, а трость, - с достоинством проговорил он. – И я не собираюсь кидаться ею в вас, - он склонился над поверженной дворнягой. – И эту собаку я знаю: она живёт в соседнем доме. Это милое и послушное существо!

  - Так же как и вы, она совсем не подвержена вспышкам гнева и раздражительности... Поверьте, стихи Блока не помогут справиться с вашим скверным характером! - съязвил Владимир, пряча руки в карманах джинс. – Впрочем, ну вас всех! Мне ещё надо на ночь устроиться… – с этими словами он зашагал прочь, ёжась от подступающего ночного холода.

  А старик так и остался стоять на месте, провожая молодого человека озадаченным взглядом. Чёрт возьми, откуда мальчишка узнал о Блоке? Откуда?..

  2

  На поиски упомянутого кокетливой незнакомкой мини-отеля ушло около часа. Когда раздосадованный и продрогший Владимир наткнулся на долгожданную вывеску, то понял, что она явно не предвещала шикарного сервиса. С сомнением взглянув на дверь, которая подозрительно напоминала вход в подвал, он всё-таки толкнул её, скривившись от противного скрипа. И немного обрадовался узкой мрачной лестнице, ведущей на второй этаж. Добравшись до железной перегородки, парень нажал на кнопку вызова. В переговорном устройстве что-то щёлкнуло, и оттуда послышался приятный женский голос.

  - Я хотел бы снять комнату, - выслушав приветствие, заявил молодой человек.

  - Минуточку, - ответил голос, и тут же устройство пронзительно запищало, после чего механизм решетчатой двери пришёл в движение.

  Владимир прошёл по открывшемуся, мало освещённому коридорчику и неожиданно упёрся в гостиничную стойку. Там его уже ждала администратор. Завидев нового постояльца, она поправила лацкан синего форменного пиджака и привычно улыбнулась.

  - Здравствуйте, - поздоровалась она. – В каком номере вы хотели бы остановиться?

  - Добрый вечер, - юноша решил не пренебрегать нормами приличия. – Я бы хотел… - он задумался.

  «Пожалуй, сегодня я сэкономлю на ночлеге. А в таком случае, почему бы не позволить себе лучшее? Вот только бы на внушение сил хватило, а то я порядком подустал…»

  - Я вас слушаю,  - настойчивый голос девушки напомнил, что пора делать заказ.

  - Давайте мне самый удобный номер. И я буду непротив, если меня накормят ужином и завтраком.

  - А обед?

  - Я съеду завтра утром.

  - Хорошо, - администратор раскрыла гостиничный журнал. – Тогда, я предлагаю вам номер 14. В этом одноместном номере есть всё необходимое для комфортного и уютного проживания: качественная и удобная мебель, холодильник, телевизор, санузел. Утром вас будет ждать вкусный завтрак, а минут через десять вы сможете поужинать - всё это входит в стоимость проживания.

  - Прекрасно.

  - В таком случае с вас… - девушка назвала постояльцу цену.

  - Пожалуйста! – Владимир протянул девушке пустую ладонь и уставился на девушку пристальным взглядом.

  - А?.. – она широко распахнула глаза и застыла, как заворожённая, утопая в вытянутых бездонных зрачках. Её красивое лицо побледнело, руки безвольно повисли вдоль туловища.

  - Я подал вам нужную сумму, - отчётливо проговорил юноша, впечатывая слова в сознание девушки. – Вы взяли деньги, пересчитали и положили в кассу. После выполните обычную процедуру регистрации. И обязательно выдайте мне чек, - он помедлил. – Вы считаете меня обычным человеком. Воспоминания обо мне сотрутся из вашей памяти сразу же после того, как я выпишусь из номера.

  Прошла минута, но, похоже, администратор никак не хотела выходить из заданного юношей состояния. Тот нахмурился, на короткий миг ему захотелось пнуть по стойке, выказав тем самым свою усталость, но вместо этого он легко дотронулся до сигнального колокольчика. Раздался мелодичный звон. Девушка вздрогнула, и сонно поморгав, снова улыбнулась постояльцу.

  - Могу я увидеть ваш паспорт?

  - Да, - коротко ответил Владимир, протянув документ, облачённый в чёрную кожаную обложку, и стал ждать, пока администратор внесёт нужные данные в гостиничный журнал.

  Когда она подавала юноше ключи от номера, то встрепенулась и покрылась румянцем.

  - Ой, чуть не забыла!.. – её тонкие пальцы ловко запрыгали по клавишам кассового аппарата. – Чек-то я вам не пробила!..

  - Благодарю, - Владимир загадочно улыбнулся, принимая из рук девушки чек.

  - По лестнице поднимитесь с нулевого этажа на первый. А потом следуйте прямо по коридору. Седьмая дверь слева. 

  Очутившись в своём номере, он огляделся. Небольшая комнатка была обставлена скромно, но со вкусом: у правой стены стояла просторная двухместная кровать, рядом с ней приютилась тумбочка. Напротив кровати красовалась плазменная панель. У окна расположился аккуратный столик с абажуром и двумя стульями побокам. На спинку одного из них молодой человек повесил скинутую куртку: ни шкафа для одежды, ни даже крючков, к своему полному недоумению, он не обнаружил. В общем, в мини-гостинице, перестроенной из типичной петербургской коммуналки, оказалось не так уж и плохо.

  Заглянув в ванную комнату,  юноша первым делом потянулся к крану, с удовольствием подставляя руки под тёплую струю воды. Омыв лицо, он подмигнул своему отражению в небольшом зеркальце и потянулся к вафельному полотенцу.

  Вскоре в дверь постучали.

  - Да-да, - отозвался Владимир, выглядывая из ванной.

  Дверь распахнулась, и на пороге показалась горничная – уже немолодая женщина, но державшаяся с таким достоинством, что сразу же привлекла внимание молодого постояльца. Её светло-синее платье с аккуратной складкой на спине, более подчёркивающей осанку, нежели облегчающей движения, белоснежный передник, кружевная наколка из хлопка – во всём этом прослеживалась безупречность. Выросшему в деревне, Владимиру ни разу не приходилось наблюдать подобной стати. И сейчас он до неприличия внимательно разглядывал женщину, чувствуя нарастающее восхищение.

  Между тем она вкатила в комнату сервировочный столик.

  - Ваш ужин, молодой человек, - в её голосе послышалась доброжелательность.

  - Отлично! – парень с воодушевлением потёр руки, чувствуя, как зверский голод сворачивает желудок. – Спасибо!

  - Когда отужинаете, нажмите на кнопку вызова, и я к вам загляну. Приятного аппетита, - и, взглянув на юношу из-под полуопущенных ресниц, горничная вышла.

  Что делать с сервировочным столиком, он не знал. С минуту поразмыслив, он перенёс тарелки с салатом, мясом и гарниром на столик, предварительно отодвинув абажур к стенке, и едва не выронил из рук чашку с неожиданно горячим кофе.

  - Так, - он удобно устроился на стуле и, поглядев на салат, почувствовал, что его буквально мутит от голода. – Еда так близко, а я собираюсь рухнуть в голодный обморок! Непорядок! – он весело облизнулся и приступил к еде. В два счёта справившись с первым блюдом, он перешёл ко второму. Мясо с подливкой и гречка, сдобренная маслом, оказались не пределом кулинарного мастерства, но и это блюдо скоро исчезло с тарелки. Потянувшись за кофе, Владимир с интересом пригубил напиток. – Недурно, - подытожил он. Весьма недурно, особенно после бурды, которую он испробовал в кофейном автомате на вокзале.

  Когда раздался знакомый стук в дверь, и горничная заглянула в номер, парень лежал на кровати, закинув руки за голову, и с довольным видом поглядывал в телеэкран.

  - Ужин был великолепным! – сообщил он, приподнимаясь.

  - Я очень рада, - ответила горничная, подходя к сервировочному столику. Юноша вновь восхитился достоинством, с которым она держалась, и удивился, как такая женщина может заниматься подобной работой и развозить постояльцам завтраки, обеды и ужины.

  - А что это у вас на подоконнике? – она указала на камень Владимира и протянула руку, желая дотронуться до него.

  - Не надо! – воскликнул парень, и, чуть смутившись, почесал затылок. – Он может навредить вам! Это мой талисман – морионовый волк. По ночам он любит любоваться луной. Энергия,  впитываемая им, иногда помогает мне в жизни. Но вот другим людям он может принести горе и болезни… О морионе даже ходят легенды, и я считаю, что они не лгут.

  - О да, я знакома с ними. Морион – камень, которому приписывают связь с загробным миром, способность вызывать души умерших во время спиритических сеансов и даже способность заключать в себе демонические сущности. А если отбросить мистические убеждения, то это просто красивый чёрный минерал.

  - Откуда вы всё это знаете? – Владимир с удивлением приподнял брови.

  - Было время, когда я всерьёз увлекалась геммологией, - скромная улыбка. – У меня тоже есть талисман. Это аметист, «благословенный» или «апостольский камень». И он тоже помогает мне в непростых ситуациях…

  - Чёрное и белое… Добро и зло… - пробормотал парень, и тонкая задумчивая морщинка прорезала его лоб.

  - Именно так. Во сколько вам подать завтрак?

  - Можно, после восьми?

  - Конечно, молодой человек, - кивнула горничная и толкнула столик к выходу.

  Когда она вышла и собиралась прикрыть дверь, Владимир не удержался от искренней благодарности.

  - Спасибо!..

  Ресницы женщины дрогнули, и она мягко, совсем по-матерински улыбнулась юноше:

  - Всегда пожалуйста.

  Дверь закрылась, щёлкнув язычком замка. Парень с сожалением прислушался к удаляющимся шагам и вновь устремил своё внимание к экрану телевизора. Щёлкая пультом управления, он с замешательством глядел на яркие картинки, сменяющие друг друга. Фильмы, музыкальные клипы, мультики, шоу, программы, новости… Владимир недовольно скривился: ну к чему транслировать подобную чепуху? Остановив свой выбор на криминальной сводке, он почесал затылок, ероша тёмные волосы. Зачем с телеэкрана нести на зрителя столько негатива? Столько пошлости и идиотизма? Не найдя ответа на свой вопрос, юноша мечтательно улыбнулся: «Чумак, Кашпировский и другие в своё время сотрясали страну своими выступлениями. А почему бы и мне не попробовать?.. Думаю, я смогу оказать на умы людей позитивное влияние и сделать их жизнь хоть чуточку светлее…»  С этими словами он зевнул, повернулся на бок и, подложив под щёку ладонь, устало прикрыл глаза.

  Александр Валерьевич привычным жестом поправил очки и отложил очередную папку в сторону. Достав из кармана халата носовой платок, он вытер вспотевший от напряжения лоб. Сегодня ему снова пришлось засидеться в своём кабинете, разбирая нужные бумаги. Поднявшись со стула, заложив руки за спину, он с тоской поглядел за окно, на пылающее от заката небо. День не задался с самого утра. Приёмы, бестолковые переговоры, снова приёмы. Бесконечные звонки… Пожалуй, на сегодня пора закончить дела и отдохнуть. Он оглядел многочисленные книги, завалившие рабочий стол, папки, листы диссертаций, лежащие в беспорядочной стопке – работу со всем этим придётся продолжить завтра…

  Тишину кабинета нарушил очередной телефонный звонок. Издав недовольное мычание,  Александр Валерьевич потянулся к аппарату.

  - Я вас слушаю, - негромко, но уверенно произнёс он.

  На том конце провода прозвучало какое-то шуршание, отдалённо напоминавшее помехи, и сменилось старческим голосом:

  - Добрый вечер, могу я поговорить с профессором Привороженским?

  - Добрый вечер. Именно с ним вы сейчас и говорите.

  - О, Александр Валерьевич! Вас беспокоит Никанор Лаврентьевич Поздин.

  - Я узнал вас, - профессор потёр уставшие глаза, припоминая забавного старикашку, проходившему лечение в одной из палат больницы. Сложно было забыть то, с каким вдохновением этот пациент цитировал Блока. Арт-терапия явно пошла ему на пользу, вызвав заметное улучшение его состояния. А его картина под названием «Александр Александрович в кабаке» на выставке, ставшей для психиатрической больницы святого Николая Чудотворца традиционной, заняла призовое место. Впрочем, теперь эта работа занимает место на одной из стен в квартире профессора, ведь жанровая картина Поздина, выполненная в смешанной технике, являла собой эталон безупречного вкуса. – Вы хотели со мной о чём-то поговорить?

  - Да! – с чувством выкрикнул Никанор Лаврентьевич и уже спокойнее продолжил. – Хочу поздравить вас с долгожданным успехом! Всего полчаса назад я имел честь наблюдать за вашим детищем!..

  - Простите, что вы хотите этим сказать? – осведомился Александр Валерьевич, пытаясь предположить, какое нервное расстройство посетило старика на этот раз.

  - Как что? – голос в трубке недовольно крякнул. – Я видел мальчишку, который наверняка «прошёл» через ваши руки!

  - С чего вы решили?

  - Я видел своими глазами, как он превратил большую, здоровую собаку в беспомощный мешок с костями. Животное до сих пор без сознания…

  - Говорите вы прямо! - Привороженский почувствовал, что начинает терять терпение. – Что вы видели?

  - Ну, видимо собака всё-таки попыталась напасть на парня… В общем, с помощью мысленного воздействия он заставил её остановиться. Потом у псинки пошла носом кровь… Затем, животное закатило глаза и потеряло сознание… А ещё мальчишка знал про мою любовь к поэзии Блока и про мою… - Поздин запнулся, - …раздражительность.

  - Как он выглядит?

  - Блок? Ну, стыдно не знать…

  - Парень! Как выглядел парень!

  - Ну, худоватый такой, в джинсовке, стрижка «ёжик», волосы тёмные. На вид, ему лет двадцать. Глаза – о, глаза просто невероятные – жёлтые, со зрачками, как у кошки...

  - Вы хорошо себя чувствуете? - профессор поиграл с телефонным проводом, внимательно прислушиваясь к голосу собеседника.

  - Я в порядке! Говорю вам, как у кошки глаза! Сам испугался!..

  - Не могли бы вы точно сказать мне, где видели мальчика?

  Старик, волнуясь, назвал адрес.

  - Что он там делал. Как вы думаете? – Привороженский недоверчиво нахмурился. Но игнорировать слова Поздина было бы глупо. Если его слова правдивы, то… У него есть свои особые причины, чтобы найти этого желтоглазого мальчишку.

  - Не знаю… Но на местного он точно не похож… Может, искал знакомых? А ещё он говорил, что ищет место для ночлега.

  - А не могли бы вы тогда, Никанор Лаврентьевич, обойти ближайшие гостиницы и выяснить, не остановился ли где на ночь молодой человек, подходящий под перечисленные вами приметы?

  - О да, хорошо-хорошо! Буду рад помочь вам! – торопливо заверил собеседника старик, не скрывая охватившей его радости.

  - Тогда, будьте добры, в случае успеха перезвоните мне на следующий номер…

  Повесив трубку, Александр Валерьевич снова подошёл к окну и в глубокой задумчивости цокнул языком.

  - Надо посмотреть на этого парнишку.  Если нашему любителю серебряного века не привиделось, то всё это может оказаться очень, очень занятным… 

  Владимир метался по кровати. Его снова мучил этот непонятный, полный нарастающей тревоги сон…

  Внезапный, неясно откуда взявшийся пронзительный холод, превращающийся в болезненный озноб. Кажется, что лицо покрывается тонким слоем инея, острые хрусталики льда сковывают пряди коротких волос. Губы растягиваются в нервную усмешку: ещё только конец августа, а свирепое дыхание зимы в буквальном смысле дышит в затылок…

  Чёрные облака обрушиваются с пунцового неба, подминая под себя испуганную землю под вой чудовищного ветра, сбивающего с ног и швыряющего в лицо выцветшими сморщенными листьями и гроздьями песка…

  Гром, рёв, лязг… Корпуса автомобилей, тускло блестящих под частыми всполохами молнии с пугающим скрежетом начинают сминаться, словно от жёстких прикосновений гигантских невидимых пальцев. Корёжится металл, с глухими хлопками лопаются стёкла, орошая асфальт потоками осколков, изуродованные дверцы вживаются в салоны, в которых уже чувствуется подступающий запах бензина. Стремительные взрывы - языки пламени, вспыхнувшие под чёрным небом, начинают свой страшный танец и превращаются в ярко-красные розы, прижатые к чёрному шёлку рубашки… Владимир с ужасом оглядывает себя, его руки, облачённые в шёлковые рукава сжимают цветы, пахнущие сладостью, в которой угадывалась нота горчинки… Горечи пожара и смерти.

  Парень облизывает пересохшие губы и чувствует на них соль.

  …соль…боль в ладонях…острые шипы роз ранят кожу…холодящее прикосновение шёлка…соль на губах…

  - Боже! – Владимир дрогнул всем телом и проснулся. – Боже…

  Тяжело дыша, он скатился с кровати и, вскочив на ноги, огляделся, пытаясь убедить себя, что привидевшееся - просто ночной кошмар. Привалившись к стене, парень пытался унять охватившую тело дрожь.

  - Это всё сон… Глупый сон, - прошептал он в ночную тишину. Из окна на него молчаливо взирала большая равнодушная Луна. Обернулся к двери, ведущей в ванную. – Сон… Мне надо освежиться…

  Щелкнув выключателем, он поморщился от вспыхнувшего под низким потолком света. Включил воду и подставил лицо под холодную струю. Вода смыла страх, на смену ему пришло расслабляющее спокойствие.

  Вытираясь, юноша заметил на полотенце следы свежей крови. Прижался к зеркалу, вглядываясь в своё отражение, он увидел, как на нижней губе образовывается новая красная капелька.

  - Чёрт, я прокусил губу во сне, - он провёл по ранке кончиком языка. Взгляд упал на руки, судорожно обхватившие раковину. С усилием оторвав ладони от холодящей поверхности эмали, Владимир поднёс их к глазам, с изумлением присвистнув. – Ожоги на ладони?.. -

  Он внимательно оглядел покрасневшую, начинающую саднить горячей болью кожу. – Бред… Такого не может быть, - он натянуто рассмеялся, возвращаясь в комнату. Упал на кровать и зевнул. – Так… Мне нужно хорошенько выспаться, потому что новый день будет прожит интересно и продуктивно!

  Спешно натянув плащ, нацепив для солидности шляпу, Никанор Лаврентьевич поправил сидящее на переносице пенсне. «Мальчииииишка, мальчиииииишка!» - пропел он и сжав в руке трость. Толкнув дверь квартиры, он решительно шагнул в подъезд. 

  Пять минут спустя, пыхтя и отдуваясь, он торопился в сторону первой из коротенького списка мини-гостиниц, в которых мог остановиться парнишка. Завидев, наконец, невдалеке неоновое мерцание вывески, старик замедлил шаг, переводя дух. Не дело это, в таком-то почтенном возрасте так торопиться, но ради профессора стоило посуетиться. Ведь в своё время именно он, Привороженский – доктор медицинских наук, профессор, врач психотерапевт и просто талантливый психиатр, спас его жизнь и помог излечить душу. Подумать только, что не придёт человеку на ум, который внезапно лишается значительной части своего благосостояния. Супруга Никанора Лаврентьевича на закате лет нашла себе более молодого и привлекательного пенсионера и подала на развод. Развод состоялся, как состоялся и раздел имущества, нажитого за долгие годы совместной жизни. Не простив жене измены и не выдержав эмоционального накала, Поздин прямо в зале суда устроил истерику и, пригрозив самоубийством, упал в обморок.

   - Лишился рассудка, - с грустью в голосе констатировал тогда судья.

  - Шизофреник! - всхлипнула супруга.

  - Реактивный психоз, - подытожил позднее диагноз Привороженский. – Странность поведения, истерические крики, дезориентированность и нарушение памяти на недавние события… Это реакции защиты, вызванная специфическим стрессовым воздействием. После исчезновения психотической симптоматики появились депрессивные проявления… Но прогноз хороший. А это свидетельствует о том, что, скорее всего, повторных приступов у вас ожидать не придётся, так же уменьшается вероятность развития в дальнейшем шизофрении или расстройства настроения. Думаю, ваше лечение будет успешным, и достаточно скоро вы сможете выписаться…

  Погрузившись в воспоминания, Никанор Лаврентьевич запнулся и едва не растянулся на асфальте. Громко и смачно выругавшись, он испуганно огляделся, чувствуя, как по округлым щекам  разливается стыдливый румянец. Укорив себя за несдержанность, он подошёл к домофону и нажал на кнопку вызова.

  - Мне бы в гостиницу попасть, - подождав, когда прекратятся короткие гудки, прокричал он в устройство. В ответ домофон издал продолжительный писк, и старик потянул за дверную ручку.

  Через минуту Никанор Лаврентьевич уже беседовал с администратором. А ещё через минуту выходил из подъезда с досадой на лице. Среди постояльцев этой гостиницы юноши не было.

  - Что ж, направимся дальше! – он пригладил поля шляпы. – Будем искать! 

  Владимира разбудил осторожный стук в дверь. Парень нехотя потянулся и открыл глаза.

  - Да-да, войдите, - он подал голос, и немного порадовался тому, что уснул прямо в джинсах: не придётся стеснять горничную своей наготой. Ведь уже утро, и она, наверное, принесла ему завтрак.

  Взглянув на часы, стоящие на тумбочке, юноша убедился, пришла пора завтракать: циферблатная стрелка давно перевалила за восемь.

  - Доброе утро, - дверь приоткрылась, и Владимир увидел знакомое женское лицо. – Как вам спалось?

  - Я давно так не высыпался!

  - Это очень хорошо, - горничная подкатила знакомый столик. – После я к вам зайду убрать посуду.

  - А окно тут можно открыть? – робко спросил юноша. – А то тут стало душновато…

  - Конечно, это можно легко сделать, - женщина подошла к подоконнику и аккуратно повернула оконную ручку. – Вы так же можете регулировать поток воздуха благодаря специальной планке. А если захотите, то можете открыть створку полностью. Как вам оставить?

  - Полностью. Спасибо!

  - Не за что, - она снова кивнула Владимиру и покинула номер.

  На этот раз вниманию юноши предстала яичница, несколько бутербродов с ломтиками сыра и бекона, йогурт и кофе. Справиться со всем этим оказалось совсем несложно. Допив кофе, парень поднялся из-за стола и направился в ванную. Умывшись и приведя себя в порядок, он довольно зевнул и хорошенько потянулся, прогоняя последние остатки сна.

  Выглянув в окно, понаблюдал за пожилой парой, неспешно прогуливающихся под утренними лучами солнца. Англичане, решил парень, услышав иностранную речь.

  «Как смешно одеты. Настоящие европейцы!» - подумал Владимир. – «Шорты, кроссовки. Какие-то бесформенные футболки! Что их украшает, так это жизнелюбивые улыбающиеся лица да классная техника…» Парень потянулся к висящей на спинке стула куртке за пачкой сигарет и недовольно хмыкнул, поняв, как непрезентабельно выглядит в своей одежде он сам.

  - Вот блин, - он натянул джинсовку и щелкнул зажигалкой. – Пожалуй, мне стоит приодеться! – юноша затянулся, глядя на быстро тлеющую сигарету, зажатую в пальцах. Затем он выдохнул дым, который тут же взвился в воздух. – Надо раздобыть денег,  - снова продолжительная затяжка. -  Думаю, состоятельный дядя не обеднеет от того, что окажет небольшую материальную помощь хорошему пареньку. Главное, убедить его в желании помочь. А убеждать я умею!

  Вдоволь накурившись, молодой человек вернулся к сервировочному столику и, порывшись во внутреннем кармане куртки, извлёк оттуда несколько крупных купюр, которые могли обеспечить ему ещё несколько суток пребывания в подобной гостинице. Аккуратно положил их на зеркальную поверхность столика и, поискав в том же кармане ручку, потянулся к сложенной в розовый треугольник салфетке. Некоторое время подумав, парень аккуратным ровным почерком вывел: «Профессиональному работнику и прекрасной женщине!..»

  Когда горничная зайдёт в номер для уборки, она будет приятно удивлена.

  У раскрытого окна раздался хлопот крыльев и в окно ввалился огромный ворон. Он мигнул своими хитрыми глазами и завертел головой, оглядывая помещение, Затем зацокал когтистыми лапами, проворно передвигаясь по подоконнику.

  - Эй! - Владимир прикрикнул на птицу, с тревогой наблюдая за тем, как та, поглядев на морион, нацелила на камень хищный клюв. - Ну-ка кыш!

  В ответ ворон громко каркнул, гордо приподняв голову.

  - Лети отсюда! - брови юноши сомкнулись на переносице: оп почувствовал намерения птица. Желая предотвратить разворачивающиеся события, он устремился к окну и протянул уже было руки, чтобы вытолкнуть ворона обратно за окно и не дать ему утащить главный объект переживаний - морион, как вдруг птица с невероятной ловкостью подскочила к камню и, зажав его в клюве, вылетела на улицу.

  - Стой! - крикнул Владимир, не сдержав охватившей его злости.

  Видя, что пернатый враг никак не отреагировал на его повеление, парень одним прыжком запрыгнул на подоконник и не раздумывая бросился в погоню.

  Владимир мчал по утреннему Петербургу, выискивая в небе чёрный силуэт ворона и щурясь от набирающих силу солнечных лучей.

  Лавируя между прохожими, перескакивая подсыхающие лужицы, оставшиеся после ночного дождя, он с головокружительной скоростью пересекал Невский проспект.

   Александр Валерьевич плюхнулся на сидение своего чёрного Мерседеса. Зевая, пристегнулся, поглядел в зеркало заднего вида и включил зажигание. Сразу же послушно и негромко заурчал мотор. Привороженский аккуратно повернул руль и выехал на проезжую часть.

   Уверенно ведя машину, он ещё раз зевнул. Эта работа его когда-нибудь доконает. Впрочем, профессор хитро улыбнулся, эта работа - смысл всей его жизни.

   Да, он посвятил себя науке. Ещё в юношестве он увлёкся работами Бехтерева, Данилевского, Каннабиха, Сухорукова и других отечественных светил, которые изучали феномен внушения и гипноза. А спустя многие годы, Александр Валерьевич применил почерпнутые знания на практике.

   Работая в психиатрической больнице, он изучал отклонения и возможности человеческой психики на живых примерах - на больных. Из всей массы душевных болезней его интересовала шизофрения, а особенно один из её видов, знакомый ему с детства на примере Человека-часы.

   В детстве Привороженскому довелось побывать в психиатрической лечебнице с матерью, куда поместили его двоюродную тётку, которую в одно морозное декабрьское утро нашли  бродящей по зимним улицам Петербурга в одной ночной сорочке, и посиневшими от холода губами распевающей молитвы. По неизвестной причине она лишилась рассудка и позже, очутившись в заведении для душевнобольных, что-то бормотала про голоса, раздающиеся у неё в голове, которые велели ей не бояться зимней вьюги и выйти из дому, чтобы славить величие господа. Вот там-то в больнице маленький Александр и увидел то, что предопределило его будущее - Человека-часы. Это был молодой мужчина, с непроницаемым одутловатым лицом. Он стоял в коридоре, приняв позу звезды, и кивал головой под громко выкрикиваемое «тик-так». Скоро он возвёл руки к потолку и звучным голосом отчеканил «бом» одиннадцать раз. Когда мальчик выудил из карманов старые отцовские часы и проследил за стрелками, то удивлённо присвистнул под неодобрительный окрик матери. «Действительно, одиннадцать часов!» - восхищённо проговорил он и заинтересовано потёр подбородок. Ему не раз приходилось слышать, как в своих разговорах отец не раз упоминал о идее Вернадского и Муравьёва, смысл которой содержался в том, что человек является генератором времени. И сейчас, наблюдая за мужчиной, вообразившем себя часами, Александр задумался: «А можно ли остановить время? Реально ли предотвратить старение и следующую за ней смерть? Ведь в нас, людях, заложена та сила, способная воздействовать на материю и пространство!  А это значит, что время может быть изменено человеком! Ведь время - ничто иное, как движущаяся материя! И нужно лишь только найти выход таящейся в нас силе!..»

   Уже через неделю мальчишеская заинтересованность переросла в одержимость. Причиной того послужила внезапная смерть тётки: она скончалась в лечебнице от воспаления лёгких - прогулка в зимнюю стужу практически нагишом не прошла для неё даром.

   На похоронах Александр ёжился от стремительного ветра, пытаясь спрятаться от него в тесное пальтишко, из которого уже начинал вырастать, но согреться никак не мог. Мурашки то и дело струились по его спине, вызывая болезненную дрожь. Глядя на гроб, мальчик словно тревожил смерть и чувствовал на своём лице её ответное дыхание. «Я не хочу умирать… Не хочу… И для этого я сумею остановить время!..» - в отчаянии подумал он. Ему ответила лишь вьюга, припорошившая ворот пальто колючими снежинками, да заунывный голос священника, вещающий на церковном наречии о лучшем мире...

   Громкий гудок вернул профессора к реальности. Он вздрогнул и осознал, что едет по встречной полосе. С громкими ругательствами, вмиг побледневший, он вывернул руль, уводя автомобиль в сторону. Встречная машина, визжа шинами, пронеслась мимо буквально через секунду. За её рулём Привороженский увидел белокурую девушку с круглыми от пережитого стресса глазами.

   - Твою ж мать! - оказавшись на своей полосе, Александр Валерьевич ударил по тормозам, от чего в него чуть не врезался идущий позади автомобиль, и съехал на обочину, не обращая внимания на недовольные гудки водителя. Подождав, пока успокоится сердцебиение и руки перестанут дрожать, он потянулся к мобильному телефону, упавшему с приборной панели. Набрав нужную комбинацию цифр, мужчина нажал на кнопку вызова.

   - Утро доброе, Никанор Лаврентьевич! Так где вас подобрать? - он постарался, чтобы его голос звучал естественно. Выслушав ответ старика, Привороженский кивнул ему, словно тот мог его видеть. - Хорошо, минут через десять подъеду.

   - Доброе утро! - поприветствовал профессора Поздин, с робостью заглянув в салон. - Вы по-английски пунктуальны.

   Привороженский подавил ироничную усмешку, подумав о том, что ещё несколько минут назад чуть было не распрощался с жизнью, и о том, что известная фраза «уходить по-английски» для него приобрела новый смысл.

   - Куда теперь ехать? - спросил он у Никанора Лаврентьевича.

   - Для начала нужно свернуть вон туда, - старик указал пальцем нужное направление. - А потом будем плутать по дворам.

   - Час от часу не легче, - пробормотал профессор и, поймав на себе удивлённый взгляд Поздина, решил, что становится таким же ворчливым, как и его бывший пациент. 

   Долго петлять по подворотням им не пришлось.

   - Приехали! - радостно сообщил старик, завидев знакомую вывеску.

   - Хм, -  Александр Валерьевич подкатил к желтому обшарпанному зданию и заглушил мотор. - Точно здесь? - он скептически поглядел на дверь, ведущую скорее всего не в гостиницу, а куда-то в подвал.

   - Точно! - заверил его Поздин.

   - Значит так, - Привороженский отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. - Вы помните, о чём мы с вами договаривались?

   - Конечно! Я прекрасно знаю, что мне нужно делать. Вот только у меня вопрос: что мы предпримем, если парень откажется пойти с нами? Или, что ещё хуже, начнёт применять свои способности?

   - В таком случае мы его быстро успокоим, - профессор запустил руку во внутренний карман своей длинной бледно-зелёной куртки и достал заполненный шприц. - Быстро и безопасно.

   - Тогда я не беспокоюсь за успех нашей операции! - Никанор Лаврентьевич визгливо хохотнул и потёр руки. - В бой! - с этими словами он навалился на тяжёлую дверь, и та встретила входящих протяжным скрипом.

   - Доброе утро, - Поздин лукаво улыбнулся девушке-администратору, сложив руки на гостиничной стойке, когда он и Привороженский благополучно минули все преграды и оказались в мини-отеле. - Я за внуком пришёл. Помните меня?

   - Помню, - девушка улыбнулась, но за её улыбкой пряталось безразличие.

   - Вот я и отца привёл. Хотим забрать нашего «гуленыша», а то много он «погулял», мать себе места не находит! - старик старательно нахмурил брови, посчитав свою мимику самым веским аргументом.

   - Он в четырнадцатом номере. Светлана Алексеевна вас проводит, - девушка указала на подошедшую горничную. - Свет, мальчик-постоялец, кажется, сейчас завтракает?

   - Да, - женщина в светло-синем форменном платье утвердительно кивнула и оправила передник. - Мне этот молодой человек показался достаточно воспитанным, - она помолчала, подозрительно взглянув из-под ресниц на пришельцев. - Достаточно воспитанным для того, чтобы не сбегать из дома.

   - Ах, эти дети! - Никанор Лаврентьевич изобразил печаль. - Наш мальчик очень хитрый. При желании он может казаться ангелом, а на самом деле он - обычный сорванец. Вы проводите нас к нему?

   - Пойдёмте, - горничная развернулась и повела мужчин по коридору. Только её воспитанность уберегла их от вопросов, благодаря которым их легенда рассыпалась бы как карточный домик.

   Поднявшись по лестнице, Привороженский и Поздин очутились в освещённом коридоре, вдоль которого тянулись номера. Подойдя у нужному из них, мужчины многозначительно переглянулись.

   - Он точно там? - Александр Валерьевич прильнул к двери и прислушался. - Что-то там больно уж тихо.

   - Одну минуточку, - горничная насупилась и негромко постучала в дверь.

   Ей никто не ответил.

   - Может быть, он в ванной? - Поздин ожидающе вздохнул.

   Женщина снова постучала. И снова тишина в ответ. Тогда она осторожно приоткрыла дверь:

   - Я могу войти?

   Ей в лицо ударил поток воздуха, смешанный с запахом сигарет.

   - Он ещё и курит?! - профессор изобразил в голосе родительское негодование и шагнул в комнату.

   - Послушайте, ну нельзя же так врываться! - женщина возмущённо поджала губы.

   - Это мой сын, милочка!  - Привороженский бегло оглядел пустой номер. Заглянул в ванную и разочарованно щёлкнул языком. – Здесь его нет!

   - Да вот же он! - Поздин кинулся к раскрытому окну, увидев знакомую куртку, которая помаячила вдоль выцветшей старинной пятиэтажки и пропала за углом.

   - Это ещё что за штуки? – профессор подскочил к окну и вцепился в подоконник. – Почему убежал?..

   Старик сконфужено поморщился и шёпотом, чтобы его слова не долетели до горничной, предположил:

   - Может, он что-то почуял?

  - Может быть, - раздосадовано процедил Привороженский и обернулся к женщине, сдержано улыбнувшись. – Что ж, вы сами видели моего сына. Если он ещё появится у вас, то, пожалуйста, дайте мне об этом знать, - он протянул горничной визитку. – Мы с матерью за него очень волнуемся… - и он поглядел в виднеющийся из окна голубой кусочек неба, в котором чёрной точкой маячила какая-то птица, спешащая бог знает куда.

  Владимир бежал по тротуару, увёртываясь от прохожих. Несмотря на ранний час, улицы уже наводнились горожанами, спешащими на работу, любознательными группками туристов, влюбленными парочками и самыми разношёрстным компаниями.

  Не упуская из виду парящего в вышине ворона, парень едва не столкнулся с тучным мужчиной, облачённым в оранжевую футболку. Тот издал возмущённый возглас и указал на надпись, красовавшуюся на груди: «Бизоны жгут!»

  - Не вижу тут ни одного бизона! - крикнул ему Владимир, приостанавливаясь. - А вот дебила вижу! - он смерил громилу проницательным взглядом и тяжело вздохнул, улавливая мысли толстяка. - Знаешь, если ты не утихомиришься и не прекратишь стрелять из пневматической винтовке по животным, гуляющим в твоём дворе, то, поверь мне, я найду тебя и отправлю к дьяволу! - юноша сощурился, мысленно посылая мужчине внушение, кошачьи зрачки угрожающе сузились, превратившись в две чёрные полоски. - Теперь ты никогда и ниого не обидишь. И перестанешь пить пиво, от которого твоё брюхо уже выросло до невероятных размеров.

  Толстяк приоткрыл рот, заворожено уставившись на Владимира. Одна из его рук безвольно разжалась - из расслабленных пальцев выскользнула бутылка и со звоном приземлилась на асфальт. Из горлышка тут же хлынуло вспененное пиво.

  - Так-то лучше, - бросил ему Владимир и, поискав в небе  знакомую птицу, возобновил погоню.

  Выбежав на перекрёсток, парень проигнорировал красный сигнал светофора и пустился по пешеходной зебре. Завизжали шины, воздух наполнился пронзительными очередями гудков и женскими вскриками.

  - С дороги! Псих! - требовательно, нежели испуганно, раздалось из салона машины, которая успела затормозить и чудом не сбила юношу.

  - Спешу! - Владимир махнул водителю рукой и, очутившись на встречной полосе, одним прыжком перемахнул через капот тормозящей тайоты. Затем ловко увернулся от колёс другой иномарки и, буквально влетев на тротуар, растолкал сгустившихся у перехода людей и продолжил свой бег.

  Ворон летел над красотами Петербурга, оглядывая крыши пятиэтажек, многим из которых было за сотню лет, которые повидали на своём веку и человеческое величие, и низость. Старые улицы хранили в себе и эхо пышных приёмов, балов, на которых собирался весь петербуржский цвет, и отзвук несчастий, порождённых бесчинством и нищетой. Стены домов помнили и вёсёлые песни хмельных горожан, возвращавшихся с празднества или торжества, и холодные блокадные зимы, когда печки-буржуйки спасали голодных измученных людей от холодной смерти.

  Город помнил всё. Он запомнил и эту птицу, рассекающую воздух сильными крыльями. И мальчишку, едва не устроившего на перекрёстке серьёзную аварию.

  - Куда спешишь, красавчик? - Владимира окликнула длинноволосая девушка. Парень намеревался промчаться мимо, но остановился, увидев, что ворон снизился и, подлетев к висящей на фасаде близ расположенного здания вывеске, взгромоздился на её край.

  - Что б тебя! - прошептал юноша птице и глубок вздохнул, стараясь успокоить дыхание.

  - Что такой запыхавшийся? - смазливо проворковала девушка. По тому, как заплетался её язык, стало ясно, что она сильно пьяна.

  - Гуляю по чудесному городу, - нехотя ответил Владимир, с лёгким сомнением оглядев собеседницу: каштановые волосы, каскадом ниспадали на хрупкие плечи; бесформенный цветной лоскут, отдалённо напоминающий топик, едва прикрывал скромные округлости девичьих грудей; до неприличия короткая юбка обтягивала стройные бёдра; изящные ножки прятались в красных туфлях на длинных шпильках. Этот наряд можно было бы назвать красивым, если бы всё это не выглядело так вульгарно, решил юноша.

  - Бегом гуляешь? - пьяная ухмылка, вмиг обезобразившая милое личико.

  - Да, я люблю скорость.

  - Скооорость… - незнакомка сделала по направлению к парню несколько шагов и пошатнулась. - Скорость  - это удовольствие… - она томно облизнулась и закатила глаза. Поравнявшись с Владимиром, она прильнула к нему и обняла за плечи.

  - Эй-эй-эй! - Владимир попытался высвободиться из её объятий, неприязненно хмурясь. - А вам не кажется, что вы явно погорячились с выпитым?

  - Н-нееет, - промурлыкала девушка, и её жаркие губы оказались у шеи юноши. - Но я хочу быть пьяна тобой! - Недвусмысленность, прозвучавшая в её голосе, отозвалась ярким румянцем, разлившимся по скулам Владимира. - Ты такой привлекаааательный!..

  - Я не люблю, когда со мной играют! - он мягко оттолкнул от себя назойливую особу. Боюсь, красавица, я для вас слишком «крепок».

  Девица язвительно поджала губы.

  - И, я так понял, у вас легло за правило предлагать себя каждому встречному?

  - Дурак! - она вздёрнула носик и, оскорблёно фыркнув, направилась к идущему навстречу мужчине, вызывающе покачивая  бёдрами. Ухватив его за лацкан мятого пиджака, девушка дразняще облизнула губы и погладила свою новую жертву по щетинистому подбородку.

  - Ну, пойдём, - похоже, мужчина был совсем не против. Его непритязательный вид говорил сам за себя: этот человек никогда не откажется от предложенного ему блюда, и не важно, что подано на тарелке: вкуснейшее пирожное или отвратительная масса органического происхождения. - Ты такая волшебная, куколка, - осевшим голосом проговорил он своей новой спутнице и, ухватив её за место, начинающееся аккурат внизу поясницы, повёл её к вывеске «Hotel», на которой, будто по иронии, расположился ворон.

  - Тьфу, мерзость какая! - Владимир машинально вытер губы тыльной стороной ладони, словно пытаясь стереть с них налёт скверны, глядя вслед удаляющейся парочке.  - М-да, а я-то думал, такое можно увидеть только ночью.

  - Такой уж у нас город - неподвластный логике и правилам, - услышал он из-за спины и обернулся. Позади, у фонарного столба он увидел приветливую старушку с корзиной в руках. В ней послышалось какое-то шевеление и наружу высунулся мокрый щенячий нос. - Иногда здесь происходят совсем необъяснимые вещи.

  - Ух, кто это там у вас? - парень с любопытством приблизился к корзине, из которой послышалось настойчиво тявканье.

  - Это Бугимен. Помесь лайки с овчаркой.

  - Бугимен? - юноша припомнил известный фильм с таким названием. - Надеюсь. Он не крадёт людей?

  - Нет, что вы! - старушка весело тряхнула корзинку. - Буги, не шуми!

  Буги недовольно взвизгнул, топнул лапками и свернулся на дне в комочек.

  - Хороший он у вас,  - Владимир погладил щенка за уши. Тот уткнулся в его ладонь пушистой мордочкой и благодарно лизнул.

  - Вот везу его внучке. Пускай им занимается. 

  - Он очень умный. Из него вырастит достойный пёс!

  - Надеюсь, - старушка пожала худыми плечиками. - Всё будет зависеть от воспитания.

  Владимир полюбовался забавным щенком и вдруг услышал знакомое хлопанье чёрных крыльев.

  - Мне пора, - он с сожалением отступил в сторону вывески, наблюдая за взлетающей птицей. - Удачи вам и Бугимену!

  - И вам, молодой человек! Надеюсь, наш город удивит вас только хорошим!

  Парень склонил голову в прощальном поклоне и последовал за вороном, который продолжил свой стремительный полёт.

  Вскоре впереди блеснули купола, увенчанные православными крестами, горящими золотом в лучах солнца. Они прятались за высокой каменной стеной, перед которой Владимир заметил всадника и коня, застывших на пьедестале из белого мрамора. Да это же Александро-Невская лавра, понял юноша, с восторгом узнавая представшую красоту, усыпанную прихожанами и туристами. Вон слева из-за ограды виднелась маленькая часовенка, стоящая на старом кладбище. Далее за ней возвышались купола храмов, башенки колоколен и стены жилых помещений.  Раньше он видел всё это только на открытках или фотографиях, подаренных односельчанами.  Ворон устремился за ограду песочного цвета. Пролетая над ней, он натужно захлопал крыльями и снизился, словно неведомая сила притянула его к земле. Желая каркнуть, птица издала гортанный хрип и едва не выронила зажатый в клюве морион. В полёте, больше похожем на стремительное падение, она полоснула чёрным хвостом по краю стены и исчезла из поля зрения парня.

    - Эх! - Владимир с разбегу вскочил на ограду, оставляя на её поверхности грязные отпечатки подошв. Уцепившись руками за край карниза, он с усилием подтянулся, цепляясь его верхушку,  и, перекинув ногу, «оседлал» стену. И тут же услышал возмущённые причитания трёх старух, похожих из-за длинных цветастых юбок и повязанных на голове платков на цыганок.

  - Нехристь! - гаркнула одна из них и осенила себя крестом.

  - Побойся бога! - вторила  ей вторая.

  - Батюшки! - третья из старух указала пальцем на глаза юноши, задрожала и попятилась, спрятав лицо в ладонях. - Дьяявол! Дьявол!..

  - Буууу! - крикнул им Владимир и весело захохотал, наблюдая за тем, как прихожанки бросились в рассыпную. Его позабавил суеверный ужас, написанный на их побледневших лицах.

  Наконец, он спрыгнул на землю, оставляя Невский проспект с его многочисленными прохожими и туристами позади. Выбравшись из травы, он упёрся в невысокий заборчик, скалившийся в небесную синеву острыми зубцами. За ним в скорбном молчании стояли могильные памятники, фамильные склепы, тяжеловесные кресты, мраморные урны. Некоторые из них порушились от времени и едва напоминали о том, что под ними покоится чья-то душа. Содрогнувшись всем телом и судорожно вдохнув тлетворный запах, витающий в воздухе, Владимир поспешил покинуть кладбище, под его ногами хлюпали полусгнившие прошлогодние листья. Поскользнувшись на одном из них, парень опрокинулся на спину - его затылок чудом не расшибся о край близлежащей могилы. С чувством чертыхнувшись, юноша поднялся, отряхивая куртку и бросил на могилу свирепый взгляд. И тут же перевёл его на чёрную мелькающую среди ветвистых осин точку.

  - А ты постой! - он погрозил птице кулаком и с опаской продолжил пробираться между пахнущими тленом могилами.

    Вскоре его ноги с удовольствием ощутили под собой асфальт. И тут же ринулись в сторону высокой церкви. Ворон уже сидел на её ступеньках, камень лежал рядом. Завидев Владимира, птица зловеще каркнула и воинственно расправила тугие крылья.

  Парень сверкнул глазами и двинулся на птицу.