Иов на гноище

В землях Уц жил тот в благополучии,
И богатство множил вновь и вновь,
Получил кто прозвище Иов
И известен как великомученик.

Он владел стадами бесконечными,
Дом его не худ был и не ветх;
Вел торговлю и имел успех;
Чада все росли его беспечными.

Был женат, и семь имел он отроков,
Вместе с ними трое дочерей;
С ним жил рядом каждый из детей,
Каждый жил богато, сыто, дорого.

Пиром праздным, долгим и бушующим
Дети день встречали, веселясь,
А Иова смутная боязнь
Без конца терзала перед будущим…

Знал Иов: что счастье – то от Господа,
Не давал ему покоя страх,
Обратится что все завтра в прах,
Сгинут жизнь, богатство в черной пропасти…

Может быть, он видел ту же лестницу,
Что Иаков раньше узревал;
По которой, ввысь зайдя – упал, –
И другой здесь нет закономерности!

Так Иова мучила, тревожила
Праздность дней его любимых чад,
Пусть труду из них был каждый рад,
Но Иов боялся гнева Божьего.

Потому, гнушаясь осмеяния,
Как веселья хладным станет пыл,
Ночь Иов в молитвах проводил,
Небу жертвы нес в знак покаяния…

И однажды дьявол сам не дремлющий
Вдруг Иову на ухо сказал:
«Что молитв и слез твоих накал, –
Лишь корысти омут всеобъемлющий!

Ты приносишь жертвы платой низменной
За детей, что праздны и грешны;
Коль тебе же беды суждены, –
Ты засыплешь к Богу путь свой жизненный…»

И Господь для беса посрамления,
Чтоб Себе покорность доказать,
Захотел Иова испытать –
Стал Он свыше слать ему мучения…

Вот Иов имущество несметное
Потерял: весь был погублен скот:
В грозы мелкий молнией убьет,
Сгонит крупный племя в даль кочевников…

А потом вдруг самую прискорбную
Получил Иов из всех вестей:
В пир свалила буря дом детей, –
Все они в обломках погребенные…

И Иов, не зная Божий замысел,
Одеянье в горе разодрал,
Власы срезал, наземь, плача, пал,
Возопил от скорби и от жалости:

«Я нагим из чрева вышел матери, –
Возвращусь же наг опять в него;
Дал Господь. И взял. Да пусть Его
Имя век за то во благо славится!»

«Но смиренье этим не доказано, –
Молвил Богу хитрый сатана, –
Плоть Иова ты срази – она
Пусть займется лютою проказою!

И тогда уж скажем мы уверенно:
Плотью, костью маясь и скорбя
Сможет ли поверить он в Тебя,
Не взроптать в беде на сокровенное?

И Господь тут язвами и ранами
Плоть Иова в миг изрешетил;
«Быть же дню, – Иов ввысь возопил,
Моего рожденья окаянному…»

Вот Иову, что взошел на гноище,
Раздирал что язвы и стенал,
Наконец, и крикнула жена:
Сгинь навек, уйди скорей, зловонящий!»

Но Иова боль и унижения
Стороной не минули друзей:
Елифаз, Валлад, Софар – царей
Заслужил Иов расположение!

Как они Иова одинокого
Увидали (был он как скелет
Тонкой кожей гнойною одет)
Скорбь коснулась сразу их глубокая.

И они, посыпав пеплом головы,
Сели близ, одежды разодрав,
Семь ночей и дней в тоске молчав,
И деля страдания Иововы…

Подвиг дружбы это был возвышенный –
Глубоко Иова тронул он…
В Божью милость веря, был польщен
Сей скорбец отринутый, униженный…

Семь ночей и дней же в размышлениях
Провели с Иовом три царя:
Им казалось то, что был не зря
Он наказан, – вдруг есть прегрешения?! 

И они Иова, пусть и с робостью,
Но спросили, в чем его есть грех,
Ведь такая кара, боль не всех
Поражают с сей великой твердостью!

Но Иов, как будто бы помешанный,
Прошептал (был глас его, как всхлип):
«Коль страданья с воплями мои
На весах умело были б взвешены,

То они песок перетянули бы
Всех морей… Неистовы слова…
Кожа в язвах вся моя мертва,
В червях тело лопается струпьями…

Челнока скорее дни последние
Без надежды к пропасти бегут…
С уст сорву иссохших я хомут –
Молвить буду, плача, без стеснения!»

А друзья томились от незнания,
Что подумать, что здесь предпринять:
Можно ль грех свой так не принимать,
Вдруг Иову нужно покаяние?!

Здесь вмешался, досель быв поблизости,
Елиуй в сей пылкий разговор;
И сказал он, кончив общий спор:
«Все страданья могут быть и милостью!

Не всегда они есть наказание,
Не всегда слепой то кары блеск, –
Это образ милости с Небес,
Чтящим Бога в вере испытание!»

И тогда гроза и буря страстные
Налетели… С ними в тот же час
Для Иова с неба грянул глас:
«Объясненья ищешь ты напрасные –

Мудрость Неба выше понимания!»
И Иов вдруг понял, что не прав
Был, на  Бога дерзко возроптав…
А потом… Свершилось Воздаяние!

После всех событий, здесь описанных,
Жил Иов еще сто сорок лет
И средь внуков, правнуков согрет
Был еще он долго многочисленных.

Только пусть от Бога человечество
Свой ответ и знает на вопрос,
Но задал Иов еще всерьез
Не один вопрос пред ликом Вечности…

«Почему столь дни даны нам краткие?»
«В чем же сущность нашей есть вины?»
Нетерпенья детского полны
Чахнем мы над этою загадкою.
30.08 – 04.09.06