Колдовство

Я видела как зажигались фонари.
Холодный ветер распахнул мое окно и укутал меня своей свежестью. На черном предгрозовом небе зловеще проплывали тучи. Но я ждала этого дождя.
Он должен был слиться воедино с моими слезами и тогда я, хотя бы на миг почувствовала себя частью тебя. Маленькой частичкой, которая не так важна, но и без нее никак.
Когда первые несмелые капли упали на мою ладонь, я открыла настежь все окна, которые только можно было открыть и, не обращая внимания на то, что двери хлопали от появившихся сквозняков, зажгла свечи.
Одна за другой они разгорались, и никакой ветер не мог их погасить.
Я стояла посреди комнаты, в которой был начерчен круг, еще миг и я встану в него. Но перед этим нужно было еще разбить зеркало и осколком стекла порезать безымянный палец и несколько капель крови выдавить в самый центр начертания.
У меня еще была возможность отступить и ничего не делать, но очередная вспышка молнии только подтолкнула меня вперед. Я встала в центр комнаты, осколком порезала палец.
Через секунду все началось.
Раскат грома заставил меня вздрогнуть и уронить на пол кусок зеркала. Я подняла с пола ножницы, которые заранее приготовила и отрезала ими прядь волос. Потом взяла твою фотографию, вытерла ее капли крови на полу и положила сверху отрезанный локон.
Гроза усиливалась, ветер становился сильнее.
Мой страх грыз меня изнутри, но я уже не могла остановиться. Я уже дала себе обещание дойти до самого конца, чего бы это не стоило.
Первые слова заговора я не могла произнести, потому, как мне казалось, я разучилась говорить, что внутри меня не давало сказать мне ни слова, никакого звука не могло раздаться из моих уст. Я стала пытаться еще и еще, но кроме невнятного мычания у меня не выходило. Тогда я попробовала пошевелиться. Но что-то незримое держало меня на одном месте. Создавалось ощущение, что мои ступни приклеены к полу, а сама я нахожусь в стеклянном цилиндре, и выбраться из него не представляется никакой возможности. Мои волосы, не взирая на ветер, не развивались, а лежали аккуратно на плечах, но свечи при этом трещали и пламя их практически затухали, но почти сразу начинали разгораться.
Спиной я почувствовала присутствие в комнате постороннего человека. Он стоял, не шевелясь и ни произнося ни слова, но я слышала все что он говорил, потому что его слова поступали сразу в мой мозг, минуя воздушное пространство. И то, что он говорил, для меня абсолютно не имело никакого значения. Сконцентрировавшись на собственных ощущениях и, закрывшись от посторонних раздражителей, я заставила себя повернуться на 180 градусов и посмотреть в глаза этому человеку. Его сердце стучало так, что его не мог перебить шум грозы, а в глазах горел настолько яркий огонь, что даже пламя тысячи свечей не смогло бы быть ярче.
- Кто ты? – спросила я, не произнеся ни слова.
- Твоя свобода, ты просила - я здесь.
Тембр его голоса разрывал мои виски на миллионы мельчайших частиц. Я не знала, как мне поступать дальше, поэтому я слушала свой настойчивый внутренний голос, который почему-то заставлял меня выйти из круга. Но я точно представляла, что произойдет, если я это сделаю. Капли крови, вытертые твоей фотографий разделились на тысячи мельчайших капелек, и медленно поднимались в воздухе. Порез на моем пальце стал затягиваться и уже через пару секунд исчез вовсе.
Я закрыла глаза, и помимо своей воли начала кружиться. Постепенно мои ноги оторвались от пола, я уже парила в воздухе. Внутри ощущалась невероятная легкость.
Очередной раскат грома позволил мне наконец-то вслух начать произносить слова заговора. Я знала, что тот, кто назвался моей свободой сейчас стоит где-то там внизу и слышит каждый звук, который слетает с моих губ. Я знала, что ему гораздо страшнее, чем мне, потому что стоило мне поменять слова местами или забыть правильную интонацию, с которой должна быть произнесена та или иная фраза, или замолчать вовсе – пламя в глазах его сожгло бы все, что находилось вокруг.
Я слышала, как бьется его сердце, я видела, как стирается моя память, я видела, как гаснут фонари, один за другим.
На какое-то время я стала молнией, которая, своевольно вспыхивала, разрывая грузное темное небо напополам. Казалось земля вот вот разверзнется и поглотит все живое, что еще осталось, но она беззвучно наблюдала сверху за всем этим колдовством и молчала.
Я на мгновенье запнулась, но тут же продолжила.
Мне оставалось всего три слова до финала, до конца заклинанья, когда я открыла глаза и увидела тебя… Ты смотрел на меня и протягивал мне, парящей где-то высоко в небе свою руку. Я протянула свою, и мы вместе поднялись вверх. Гром отбивал ритм, в секундные вспышки молний я видела твое лицо: слезы на нем слились воедино с каплями дождя. Вдалеке была моя свобода, вблизи была твоя любовь. Посередине всего этого был мой выбор.
Я очнулась в центре комнаты, еще ощущая на губах вкус твоего поцелуя. Позади остался стоять тот, кто назвался моей свободой. Впереди проблескивало светлое небо, измученное ведьминской грозой, отряхиваясь от мокрых соленых капель. Лучи солнца шаловливо играли друг с другом…
- Я думал, ты не произнесешь трех последних слова, и уже был готов сгореть…
- Как видишь, произнесла… - ответила я, стирая с пола круг и задувая свечи – как видишь…