Лицо

Карандаша огрызок отскрипел
своё. Лежал и отдыхал от дел.
И я лежал, покуда сон не сон –
ворочалось сансары колесо.
Кибитка ночи укатила вдаль,
катила вдоль, и светлая печаль
мне стискивала грудь, как водоём.
Удваивал… Двоилось… Не вдвоём…
Я пялился туда, где потолок
был днём – и видел тьмы клубок.
И темнота в лицо соткалась вдруг
и молвила беззвучно: «друг»…
Был лик огромен, словно великан,
огромен лик был, радость велика.
И видел я, как в комнате ночной
лицо твоё склонилось надо мной…

Я цепенел – казалось, это сон.
Ворочалось сансары колесо.
И колесо проехало по нам
и разделило нас напополам:
на Инь и Ян оно делило нас,
на Ты и Я, как дворник рубит наст.
Как наступает миг деленья сфер,
я вновь печален, будто Агасфер,
и будто Агасфер, я обречён
на то и это, и везде причём.
Причёсан ли? Едва ли. Хмур и зол.
Я слышал блюз, или, быть может, соул,
и, улыбаясь, таяло лицо…
А я стирал предательскую соль,
что по щекам моим текла туда,
где ты спала в далёких городах.

12 июня 2009