Когда она просыпалась

  Когда она просыпалась, на ее подушке были следы влаги. Каждое утро. Каждую ночь она плакала, когда видела свои сны. Каждое утро она не помнила свои сны. Она немного приподнялась с кровати. Затем села, свесив ноги к полу. Ее изящное грациозное тело напоминало какой-то великолепный музыкальный инструмент (и даже и не скажешь какой, потому что каждый музыкальный инструмент таит в себе кусочек того грациозного и изящного, что было в ней). Ее каштановые волосы были растрепаны, а лицо выражало легкую грусть. Она сидела на кровати ногой – она всегда спала голой: так можно почувствовать некую нежность одеяла, как считала она. Медленно с легкостью, будто разучивая танец, который будет вскоре поставлен на сцене театра, она встала и подошла к шкафу. На его дверке висел белый халат. Она надела халат и ненароком посмотрела в зеркало. Так было всегда. Заплаканные глаза. Она снова плакала ночью.
  Он шел по улице города, который заботливо поливало лучам солнце. Запах кофе наполнял воздух – неподалеку было его любимое кафе. Там он мог почитать утреннюю газету, выкурить сигарету и подумать над тем, что в принципе, жизнь – это повторение неверного до той степени, пока неверное не станет реальным, верным. И это казалось для него истиной всей его жизни, а жизнь казалась ему прекрасной. Иногда он ловил себя на мысли, что обманывает себя, чересчур обманывает. Но это происходило только тогда, когда он делал первые глотков пять великолепного, как ему опять же казалось, эспрессо.
  Она направлялась в ванную. В ванной долго смотрела в зеркало, будто увидела впервые свое отражение. Она думала о том, что ей уже чертовски надоело просыпаться по утрам со слезами на глазах и что ей нужно сходить к какому-нибудь врачу: неважно какому, главное – к тому, который объяснил бы, что это, черт возьми, такое. После того, как она привела себя в порядок, милая и немного глупенькая улыбка одарила зеркало своим теплом, будто солнце, что поливало город своими лучами. Если бы зеркало было живым, оно бы расплылось в ответной улыбке. Иногда все же хорошо, что зеркала не живые или, по крайней мере, не такие живые, как люди.
  В газетах редко можно было найти что-то действительно интересное, но он читал, потому что любил занимать себя чтением. Ему нравились буквы, нравился шрифт газет, нравился их запах - и вообще это уже стало привычкой. Кофе был выпит, пару сигарет выкурено, газета прочтена. Он вышел на улицу. Солнце до сих пор одаривало лучами город. Ему показалось, что город живой и что он расплывается в улыбке солнцу. Но – думал он – город по-своему живой, не такой живой, как люди.
  Насвистывая мелодию, которую ненароком услышал в кафе, он шел по улице и понимал, что сейчас не стоит думать о чем-либо, если это что-либо – не наслаждение этим прекрасным утром. Он смотрел на летнее голубое небо и думал, что зимнее голубое небо выглядит холоднее и мрачнее. Он оторвал взгляд от неба и уставился вперед, почему-то замедлив свой шаг. Девушка с каштановыми волосами в фиолетовом платье летела ему навстречу. Как будто танцует – отметил он про себя. Она прошла мимо него, настолько близко, что он ощутил аромат ее духов: такой нежный и мечтательный. Он остановился, развернулся и подождал, пока она пройдет дальше. Пару раз она оглядывалась и, естественно, не могла не заметить, как он глядел ей вслед. После того, как девушка удалилась на приличное расстояние, он пошел за ней.
  Следовал за ней весь день, будто ему было поручено важное шпионское задание – преследовать и затем разоблачить. Он следил за ней все время: когда она  посетила парк аттракционов, когда бродила около фонтана и наслаждалась мороженным, когда она сидела на лавочке и читала Эдгара По и тд. Так прошли утро, день, вечер – уже подступала ночь. Она шла, по-видимому, домой. Примерно там, где они встретились впервые за сегодня, он решил: во что бы то ни стало, стоит с ней познакомиться. И вообще он уже подумывал о том, что глупо было следить за девушкой все это время, но потом счел это забавным. Побежал к ней. Она обернулась.
- Девушка! Признаюсь честно: я следил за Вами весь день и, ей-богу, буду делать то же, чтобы вы ощущали на себе мой взгляд, и Вам становилось от этого немного неловко. Я буду преследовать Вас до тех пор, пока Вы не сходите со мной в мое любимое кафе. Например, завтра утром.
- А я Вас заметила. Из Вас бы вышел плохой шпион. Я знала, что Вы следите за мной. Я поняла это, когда встретила Вас утром. Вы еще остановились и развернулись, наблюдая за тем, как я ухожу.
- Ну и ладно. Тогда завтра мы идем в кафе. А пока я провожу Вас до дома, чтобы утром я вообще смог встретиться с Вами, а то никто от маньяков не застрахован.
- Хорошо, - она улыбнулась, немного смущенная, но всё же очень счастливая.
Они шли и разговаривали. Им казалось, что они уже знали друг про друга всё, и что ночь длилась уже больше, чем обычно длиться ночь.
- Вот мы и пришли.
Он резко потянул ее к себе и поцеловал. Они были в объятиях друг друга больше, чем длилась ночь. Так они простояли очень долго около ее дома.
- Знаешь… Л – отрывисто и немного грустно сказал он, - а ведь ты проснешься со слезами на глазах. Ведь завтра не наступит. А я – всего лишь твоё воображение. Ты снова меня забудешь на утро, когда проснешься. Но я буду ждать тебя, несмотря на то, что я умру с твоим пробуждением. Но потом ты снова меня выдумаешь - и всё повторится. И всё закончится этими же словами. А потом снова повторится.
  Когда она проснулась, на ее подушке были следы влаги. Каждое утро. Каждую ночь она плакала, когда видела свои сны. Каждое утро она не помнила свои сны. Она немного приподнялась с кровати. Затем села, свесив ноги к полу.