Я едва ли не глумился над Словом...

Я едва ли не глумился над Словом,
то касался чуть, то мял, словно глину,
и уверен был:
                словесность подвигну –
Время, люди, Слово, я   –
                все готовы …

Только резко, вдруг, засбоило Время
и упало коромыслом на плечи …
Все рванулись   –   неподъемное бремя!  -
Я замешкался, и был покалечен …

И в провале черном снова и снова
на осколки   -
                на круге гончарном    -
разлеталось послушное Слово,
оказавшееся хрустальным …
И, в беспамятстве, раненым волком,
искровавив язык клыками,
выл я, каясь,
                над каждым осколком,
над мгновеньем, годами, веками...

Но, очнувшись среди игл и посудин,
понял я, что не так все и плохо:
лечат   –
                значит, есть еще люди,
не бездушна, выходит, эпоха …

Врач   –   он смотрит на вещи реально,
но раздробленные мои плечи
он лепил, словно слово хрустальное...
Что ж …
                со мной, без меня …
                Мир наш   –   вечен …