Смута

УТРО НАД МОСКВОЙ

Над Москвой, Москвой золотоглавой
Занималась нежная заря.
Ходит по Руси дурная слава
Про Бориса, батюшку-царя.

                А за стенами, где тесно схиме,
                В древнем Чудовом монастыре,
                Всю-то ночь трудился старый Пимен,
                И огарок перед ним горел.

Отперло купечество лабазы,
Девицы проснулись в терему…
Но блаженным брошенная фраза
Не дает покоя кой-кому.

                Там, в убогой монастырской келье,
                От тоски по царскому венцу,
                Не спалось монаху на постели,
                Молодому Гришке-гордецу.

Вновь боярышни румянят лица,
Вновь блаженный к паперти бредет,
И спешит к заутрене столица,
Государь монеты раздает…
               
                «По монастырям скитаться?!
                Мало слишком!
                Кто сказал, что мальчику – конец?!»
                И всю ночь не спал Отрепьев Гришка,
                И маячил перед ним венец.

Не забыть божественного мига,
Когда среди пасмурного дня
Загремели ржавые вериги
И Борис воскликнул: «Чур меня!»

                И под звон юродивого цепи,
                Распростясь с святым монастырем
                К польской шляхте убегал Отрепьев,
                Чтоб вернуться Дмитрием-царем.
       
                19 декабря 1999.




БОЯРЫНЯ МОРОЗОВА

То не стрелами калеными
На лету пронзило кречета;
Это черною вороною
На снегу бунтарство мечется.

Это звонами кандальными
Благовест перебивается;
То боярыня опальная
В путь-дорогу отправляется.

Солнца луч потоком розовым
Теремные стены выкрасил.
Все молчат – и лишь юродивый
Два перста в знаменье выбросил:

«Веру не убить раскольничью –
Ввек не выжечь и не выхлестать!
Неповадно чтоб разбойничать
Было Никону-антихристу!

Не оставь, Господь, боярыню
Феодосию-раскольницу;
Заступись за церковь старую,
Веры истинной поборницу!»

Но дорогами сибирскими
Гонят племя аввакумово;
Манит в тюрьмы монастырские
Двоеперстие безумного!

…Путь избороздило дровнями –
Ждать толпе уж больше нечего.
Лишь раскольницею черною
На снегу ворона мечется.

                16 октября 1999.