Самому родному человеку посвящается

               Ода юбиляру
        в четырнадцати строфах,
с редкими безуспешными попытками
 виновника торжества перебить хор


Эпиграф:

Настоящий поэт – это не только восемьдесят
килограмм постного мяса с косточкой, но ещё и огромное
количество исписанных с одной стороны листков бумаги,
пригодных для зажжения ритуального костра
    Счастливые жители Новой Гвинеи

------------------------------

Хор:

Кто там стоит, укрыт бурнусом? 
То деловит, не дуя в ус, он,
То снова рылом вдруг поник,
Пройдя гористые террасы,
На время спустимся с Парнаса,
Чтоб взять его за воротник.

О чём сомнения, товарищ?
Тяжёл, как "мене, текел, фарес",
Как "мене, текел, уфарсин",
Ты здесь. Пора тебя, пожалуй,
Хоть ты по виду славный малый,
Низвергнуть с избранных вершин.

Рождённый в Тёмной Таракани,
Недолго ты блуждал в тумане:
Через полсотни с чем-то лет
Сумел, решительно и гордо,
Сыграть финальные аккорды –
В Израиль выправить билет.
 
Оставь, наследственник, кифару:
Не по всему земному шару
Блуждала скромная звезда,
Совсем не ужасы рисую;
Но переигрывать косую 
Нам всем случалось иногда.

Творец просодии крылатой,
Опять твой час бежит – куда ты?!
Но, поменяв себе коней,
Восторги вовремя поправим,
Кого с дожитием поздравим,
Кого – с доволоченьем дней.

Автор:

За Тель-Авив – направо сразу,
Оправу выискать алмазу
Не заплутаете, друзья:
Пример окрестностям убогим,
Мой город славен очень многим –
И тем, что в нём сегодня я…

Хор:

На полпути твоём в Каноссу,
Пусть ни парфянину, ни россу
Не перечесть твоих заслуг,
А перечтём – найдутся снова,
Родивший Джона и Пруткова
Георга Матушкова друг. 

Как счастлив ты судьбой блажною:
К тебе стоявшая … спиною
Во время, полное тревог,
Хоть не играл ты с ней в ромашку –
Она дала одну поблажку,
Зато какую, видит Бог!

Автор:

Благодарю за счастье, Боже,
А припечёт – так вспомню всё же:
Здесь Юг, по-нашему "дар'ом",
Закоренелая садистка,
Несётся велосипедистка
С бесстыдно-розовым бедром...

Хор:

В ином корить тебя пристало –
Ты не ценил под шкурой сало,
И тратил время на пустяк,
Но ухитрился, как ни странно,
Наевшись сладкого дурмана,
Любовь восславить – просто так!

Ещё беда твоя без края –
Словами яростно играя
В музеях гипсовых фигур,
Поверх лукавых их комплотов,
Ты жаждал крови идиотов –
А это, право, чересчур.

Зря подают тебе примеры
Герои нашей новой эры,
Ведь на поверхности земной
Вершитель подвигов нетленных,
Парис не путался в Еленах.
Ты тоже верен был одной.

Пусть тлеет грубая холстина.
Ты не родил, как думал, сына,
Но пару чудных дочерей,
Вотще лежит в архиве рамка:
Нам далеко ещё до Замка,
Плутай, товарищ, не старей.

Не спи и пой! Потом не сможешь,
Когда могучий торс уложишь
Средь неминуемой реки.

От Past Indefinite до Future,
Себя ты чувствуешь всё лучше,
Природе подлой
.     .     .     .     .     .     .    вопреки.

05–06 .05.09.