Русь. Путь к крещению. ч. 3 архив 2004

Да, время, как вода в песок,
Где прямо, где - наискосок,
Одних оценит, а кого-то
Заманит в топкое болото.
Ужо, как выйдет, не ропщи,
Сидишь на печке - кушай щи!
А если плут и непоседа,
Роптать не смей, коль без обеда.
Голодный славу обретёт,
А сытый «ягодки» протрёт.
Куда заманит Провиденье:
Кому – века, кому – забвенье;
Кому – гранитный пьедестал,
Кому – берёзка между скал.
Кому-то в летописи строчка,
Кому-то – маленькая точка.

Попытка. 
Прости мя, Господи! Могилы
Я не спешу отрыть, нет силы!
Мне в этой теме суть – крещенье,
А не лукавства искушенье.
Коль недостоин, внемлю знак,
И здесь я брошу – будет так.
Но, если есть хоть капля веры,
Оставь открытыми те двери,
Где радость истины и свет,
И слово правды прошлых лет.
Позволь остаться, прикоснуться,
Заставь прозреть, без лжи проснуться.
Прости, мя, Господи, прости!
Свободы бремя мне нести,
Страдать и чувствовать огрехи,
Приму, за дело, - «на орехи».
Избавь от суетного гнева -
Плоды не рвут с сухого древа.
Избавь от липкого призренья,
Лиши к чужому злого рвенья.
Не позволяй с душой рядиться,
И на судьбу виной яриться.
Смири гордыню и протест,
Скрепи любовью мой насест.
Спаси, Господь, и сохрани,
И за ошибки не вини.
Спаси, Господь, и сохрани,
И от "проколов" охрани.
Клоню чело у алтаря,
За всё Тебя благодаря!
 
Рюрик и славяне.
Жил Рюрик гордый, не богатый,
На ягодицах шил заплаты.
Скакал на лошади, как Один,
Богам, дружине был угоден.
В плечах широк и благороден,
Таких любил отважный Один.
Мечом прокорма добывал –
У сильных пищу отнимал.
В бою удачлив, и сметливый,
Лицом дороден, и красивый.
Не принял власти от конунга,
Ингьяльд - упсальского корунда.
Решил огранить свой кристалл,
Своей дружине князем стал.
Имел двух братьев – молодцов,
В бою бесстрашных удальцов.
Синеус, Трувор – младший брат,
Их племя – Русь, вперёд – не взад.
Среди друзей они в почёте,
Всегда в бою, всегда в работе.
Вольготно жили на свободе,
Не помышляя о народе,
Что жил на юге и востоке,
В славянском, варварском истоке.
Славяне в эти времена –
Неоднородны племена:
У рек и заводей селились,
И в шкуры зверские рядились.
Любили пляски и гулянья,
Теперь забыты те названья.
Торговля простенькой была,
Но, всё же, деньги им дала.
Связать их в кучу – торг и реки,
И подвизались, кстати, греки.
Земля и воля, как магнит –
Пришельцев тянет и манит.
Они втихую проникали,
В дела славянские вникали.
Что ж, овладеть привольной массой
Задача, скажем, суперкласса.
Вносили смуту и подачи,
Шпионам слали передачи.
Варваров диких усмирить –
То не вино с гетерой пить.
На это дело надо годы,
А не разящие походы.
Вот тихим сапом, помаленьку –
И завербуют деревеньку.

Пока идет у них работа,
Славянам – пахота, охота.
Вспахать, засеять и взрастить,
Сберечь, собрать, обмолотить.
Лишиться плевел, просушить,
Стереть в муку и замесить.
Испечь коржи и сытно кушать,
И сказки дедовские слушать.
Язык от разности племён,
Был простодушен, но умён.
Богов от местности имели,
И им противиться не смели.
Верховным идолом – Перун,
Грозы и молнии ревун.
Вторым был идолище Волос,
Он за весь скот держал свой голос.
Там были Ладо, Коляда,
Купало хлебный – навсегда.
Стрибог, Даждьбог и славный Хорс,
Имевший крепко сбитый торс.
Былых языческих богов
Ещё не сняли мы оков.
Колядки прочные живут,
Купалы ночь Ивана ждут.
Венки плетут, бросают в реку,
С тех пор неймётся человеку.
И впереди ещё не раз
Скосит нам идол левый глаз.
Лишит нас храмов и могил,
Поднимет орды тёмных сил.
Сведёт народы в гиблый омут,
Сокроет путь, дорогу к дому.
Основы веры сокрушит,
Заблудших, слабых устрашит.
Напьётся жертвенной крови,
Хитро вздыхая: «Се ля ви».
По всей стране с зажатой кепкой
На постаментах станет крепко.
Развратом купит молодёжь,
Средневековый, хитрый дож.
Призывом – «частное круши»,
Оставит личность без души.
Молитву сменит заклинанье,
Святыни, бросив на закланье,
Отменит прошлый, павший мир,
Лукавый, путаный кумир.   
И жить во лжи нам сотню лет,
Таков истории обет.
За восемь бед – один ответ,
Закончим экскурс, всем привет!
Есть медицинская страница –
Блестит при жизни роговица.
Она, как выгнуто стекло,
Всё отражает, коль светло.
Фигурка малая, одна,
Любому в стёклышке видна.
Пока живой, есть дух при теле,
И всё в порядке, все при деле.
Коль помутнеет роговица,
То духу в теле не сидится.
Покинет тело быстрый дух,
И нет покоя от злых мух.
Мутнеет стёклышко – конец,
Надеть прощания венец.
С тех пор как "куколка"- значок,
В латыни «pupilla» - зрачок.
Чем шире он, тем меньше жизни,
Тем ближе тело к скорбной тризне.
Ушла душа - прохладный ветер,
Куда, зачем – нам кто ответит?
И если вечна, где живёт,
Живым покоя не даёт?
Приходит запросто, порой,
И отнимает сон, покой.
Смущает, ведает, зовёт,
Намёки тайные даёт.
Прощает, мстит или осудит,
С тех пор ответ алкают люди?!
Тела умершие сжигали
И прах в сосуды возлагали.
На перекрёстке двух дорог
Любой оставить урну мог.
Чтоб дух нетленный усмирить
И страх пред смертью упразднить.
На тризне жертву приносили,
О счастье воинском просили.
Сжигали близких  на кострах,
Чтоб навсегда рассеять страх:
Жена, кольчуга, верный конь –
Детей и внуков лишь не тронь!
Они продолжат славный род,
И будет жив славян народ!
..............................