Я родился среди засорённых Обводных каналов

(черновик, лежит на просушке)

Двадцать грамм коньяка,
а потом - пятьдесят, дальше - двести.
Эта мнимая жизнь холодна
и совсем не пьяна.
Я не знаю, где шляется мой дорогой буревестник,
И какая мечта к нам из будущего устремлена.

Я родился среди засорённых Обводных каналов,
где мосты как доска, а перила - чтоб только держаться.
И быть может душа никогда не желала
здесь рождаться.

Дом огромен, сер и бесформен,
Дровяная улица коротка,
с одной стороны "Вино-Водка",
с другой стороны - ДК.

Ну и что? Никого в квартире.
Шапочки и пальто истлели все.
Дворники живое похоронили,
смеющееся искривилось в плазменном языке.

Над Невой измывается западный шквалами ветер,
Застревает в деревьях, в мансардах и на островах.
Мы мечтали о счастье как о достижимом предмете,
осязаемом в наших поступках и наших словах.

Мы мечтали о будущем, а журавлей не ловили,
мы стояли у входа с подбитой вороной в руке.
Мы мечтали.
Дворники живое похоронили,
смеющееся искривилось в плазменном языке.

Детство можно догнать, если вдруг остановишься в миге,
Беготня по контексту - опора раскисшей душе.
Бесполезно кричать на страницы записанной книги,
Голос твой стал грубей, резонанса не будет уже.