Чернолесье

ИГЛА БЕССМЕРТИЯ

Часть третья. Чернолесье.
Песнь четырнадцатая.  Виктория.

– А-а, нечисть! –  вмиг Никита вдарил с разворота,
С размаху ворога рассёк вместе с седлом,
Но спешился – ушёл Конде через болота,
Склонился, в горле ком – не протолкнуть колом..

Над телом сотник грустно размышлял с собою:
– Эх, Ваня, Ваня! Молод да неопытен, горяч..
  Таким особый жребий припасён судьбою,
  Такие в ад и в рай летят на крыльях вскачь!

– Хороший парень! Из него бы вышел толк.. –
Но вслух не смог закончить скомканную фразу,
Вокруг него собрался весь победный полк:
– Собрать до кучи вражью нежить! Сжечь заразу!

– Своих же павших, раненых – в Тувал обозом.
   И нас не обошли потери стороной…
   Бежал Конде, всё побросав, трусливо босым,
– Ура! С победой возвращаемся домой!
 
Весь путь обратный, угнетая силу духа,
Вороньи стаи зля, скрипело колесо,
Никиту нищая окликнула старуха,
Едва отряд горелый миновал лесок:

– Живым Он точно не доедет до Тувала!
  Да и не мешкай – Он у жизни на краю..
  Я ж не таких из пасти смерти вырывала,
  Вели дружинникам доставить в мой приют!

– О ком пеняешь мне, почтенная волхвица?
  Сама хромаешь, на лице следы огня…
– Чтобы Ивана жизнь могла продлиться,
  Есть травы, снадобья и воды у меня.

И вправду, плоть Ивана не казалась мёртвой,
Душа вцепилась в тело – просто не свернуть,
Никита взликовал – калач выходит тёртый:
– Показывай скорей, ведунья, краткий путь!

– Гонца, Никита, отошли до Берендея,
  И, пусть, не мешкая, летит во весь опор,
  Что помощь нам нужна советника Кощея,
  Да чтоб никто не знал про этот разговор!!

 
Песнь пятнадцатая. ЗаговОр.

Застыли травы и деревья в жаркий полдень,
Затих цикадный шум и щебет певчих птиц,
Но словно отголоски грома дальних молний
Прошёлся холодок по краешку ресниц..

Мария встрепенулась.. сердце в страхе сжалось..
Рукою зацепила клок сухих травин..
Поранилась.. так странно, что объяла жалость,
Смотря на капли истекающих кровин..

Молчит заветный амулет, поникло солнце..
Постигло ль лихо?..  только б обошла беда..
Ну как там милый Ваня – ясный свет в оконце?!
Не он ли с кровью жизнь теряет навсегда?!

Она в мгновенье ока – у седой колдуньи:
– Скажи, ты знаешь, кто ему накликал мор?
  Ведь обещали и клялись при полнолуньи,
  А сами подло разорвали договор?!

– Ух! Сколько гнева, сколько неподдельной страсти!
  Твой дядюшка Конде хотел завлечь в полон,
  Да вот случаются негаданно напасти –
  Твой суженный – любитель лезти на рожон..

  Я пособлю в твоих безудержных страданьях,
  Сготовлю зелье – очень древний наговор,
  Передаётся он в изустных лишь преданьях,
  Твоё же дело – отвести судьбы топор..

  В двенадцать дён двенадцать капель постепенно
  Свершат древнейший очищения обряд,
  Вернут из призрачного мира непременно,
  Любовной силой изгоняя смертный яд:

ЗаговОр

Ворон хохлатый
С крыши покатой
Слетай до Карги
Добудь мне Варги..

Белого яда
Чёрного гада
Из узкой норы
Верни до поры..

Ногу ставь босу
На падшую росу,
Лети паутинкой
С живою слезинкой

По ветру седому
К серому дому,
По утру рано
Затяни раны,

Выгони беса
Синего леса,
Вынь от могилы,
Передай силы..

Каплей горючей
Падёт бирюза,
Мёртвый - живучий
Откроет глаза . . .
 

Песнь шестнадцатая. Перекрестье судеб.

– Зачем, Мария, объявилась в Чернолесье?
  Шпионить по заданью мандрагорских ведьм?
  Иль есть сомнения в наличьи перекрестья?
  Однако вашим не узреть Ивана впредь!

– Да, полно, будет, Сиреница, пустословить!
  Его обратно не вернуть Тебе одной..
  Никто специально не хотел пролитой крови,
  Себе, бывает, колет палец сам портной..

– Ну, вы от алчности проглотите друг друга!
  Вам не впервой и равновесье нарушать,
  От ваших вечных козней жизнь слетела с круга..
  Без вас помощники найдутся помогать..
  Остатки забери серебряной гадючки,
  Расплавить сразу надо было бы в огне..
  Одни несчастия от бесполезной штучки,
  И, видно, результат – заслуженный вполне!

Измятый узелок – не разберёшься сразу,
Похоже, первой приняла удар в висок,
Расплющена на части и лишилась глаза,
Смерть, может, не дошла на этот волосок..

– Я буду рядом, кликнешь, как остынет разум,
  Вот эликсир – по капле на ночь в рану лей,
  За две недели, честно, выведет заразу..
  Пойми, нам жизнь Ивана всем сейчас милей!
  Не время счёты старые сводить, волхвица,
  Проверь, коль нет доверья, на своём лице,
  До раннего утра успеешь убедиться –
  Всё без подвоха... оставляю на крыльце..

Да Сиреница ранее сама узрела,
Как острый серп вонзается Ивану в грудь
И режет насквозь, режет неотвратно тело,
А ей беду не удаётся отвернуть..

Не поднимая глаз, ведунья тянет руку,
Мария вздрогнула, как вспугнутая лань,
Страшнее лапы ворона с тяжёлой мукой,
Со скрипом тёмно-серая раскрылась длань..


Песнь семнадцатая. Новолуние.

– Не сторонись, то не чумы и не проказы,
  Не дряхлой старости раскрашенный пробор,
  То из твоей семьи «радушные наказы»
  Хотели молнией закончить вечный спор!

Взяв снадобье, старуха в хату удалилась,
Закрыв защитным заклинаньем дверь, –
Не отопрёт ни гений злой, ни чья-то милость,
Не заберётся внутрь ни гад, ни червь, ни зверь..

Покоится в свету лампад больное тело,
Крестом чернеет на груди кровавый след,
Вцепился в душу смертный коготь до предела,
И тащит в бездну Нави призрачный скелет.

   (Мария поёт под окном)
Расплету я косу по седому ветру,
Паутинкой взмоет серый караван
Поклониться иве, поклониться кедру,
До реки могучей в пихтовый туман..
 
У реки могучей испросить совета,
У реки могучей правду разузнать,
Почему мой милый мне не шлёт ответа?
Где, в какой сторонушке мне его искать?

В молчаливых кедрах отвечали волны:
«Во степях бескрайних видели курган,
 В свежую могилу бьются стрелы молний,
 В ней лежит твой милый – угодил в капкан!

Землю придавили каменные плиты,
Заплетает стёжки забытьём ковыль,
На погосте ворон, всеми позабытый,
Он тебе расскажет подлинную быль..»

* * *

По телу юноши дрожь мышью пробежала,
Ведунья вскрикнула: «Мария, поспеши!
Посланник смерти с ядом  выпускает жало,
Летит Ивану в сердце будто из пращи!»

Мария молча, словно здесь всегда стояла,
Забыв про местный неприветливый приём,
Из склянки капнула на лезвие кинжала
И к ране горькой прикоснулась остриём…

 
Песнь восемнадцатая. Новый день.

Пока клубился пар малиновый над ложем,
К волхвице обратилась: «Терпим до зари...
Теплом сердец и тела витязю поможем...
Ожог кинжалом с кожи рук и щёк сотри...»

Вокруг Ивана оплелась змеёй надменно,
С очей немеркнущим сияньем, на плече,
Продлить теплом стараясь сроки жизни бренной,
Слова любви шептала гаснущей свече.

В углу, забившись, как испуганная птица,
Не говоря ни слова вслух наперекор,
Вздыхала успокоенная Сиреница,
Втирая зелье ненавистных Чёрных Гор...

 
Марию разбудило птичье щебетанье,
Потоки солнца затопили бывший склеп,
Прошедшей ночи страхи растворились втайне,
И даже Черный Лес казался мил и леп!

Пусть еле-еле, но любимый ровно дышит,
Белёсый цвет руки стал чуточку красней,
Кукушка, не смолкая, кается на крыше,
Шагнула радостно Мария из сеней.

Пред хатою старик седой стоял убого,
Внимал с улыбкою, на посох опершись,
Ведунья что-то стрекотала белобокой,
Казалась беззаботной хуторская жизнь!

– Мария, здравствуй! Как там наш герой-воитель?
Осёкшись, Сиреница съёжилась стремглав..
– День добрый, странник! Проходите, посмотрите..
   Слегка рассеялась над ним ночная мгла..

– В горах тувальских все зовут меня Кощеем,
   Должно быть, за худой и седовласый вид,
   За то, что долгий век прожил с короткой шеей,
   Хоть ущипнуть Судьба слепая норовит..

   Пройдем, коль все проснулись, в сенную палату,
   Совсем не обустроен хуторянский двор,
   Сравним долги и заработанную плату –
   Грозит нам тяжкий и небыстрый разговор..

 
Песнь девятнадцатая. Договор.

Дыханье и биение сердец гремело
В неловкой тяжбе – кто кого перемолчит,
Друг друга пики взоров протыкали смело
И тут же торопливо прятались за щит.

В конце концов, Кощей нарушил расстановку:
«Однако, Сиреница, знатный лазарет –
  Всё оздоравливается здесь легко и ловко!
  Ну, да теперь обратного прохода – нет..

  И, ты, Мария, в стае – белая ворона,
  Не ведаешь, что оказалась на краю,
  Слепой игрушкой в каверзных интригах трона,
  На грань поставила не только жизнь свою..»

(Сиреница)
«На глупых приворотах счастье не построишь,
  Не за тебя Конде просватал жениха,
  Упасть на дно, когда другому яму роешь,
  И там остаться – участь крайне велика..»
(Мария)
«О чём болтаешь, склочница и сводня?
  Или совсем лишилась здравого ума?»
(Кощей)
«Мария, так уж обстоят дела сегодня,
  Тебе грозит или острог, или сума..

  Но, если возжелаешь, оставайся с нами,
  Чинить не будем ни препятствий, ни помех,
  Земля у нас щедра, богата чудесами –
  Есть нежный южный плод и ценный зимний мех..»
(Сиреница)
«Само собой, не без пригляда поначалу –
  Уж сколько выпущено ядовитых стрел..»
(Кощей)
«Жить честно – вот и все условия, пожалуй..»
И цепким взглядом на Марию посмотрел..

Опять накатывалась облаком мохнатым
В светлицу хаты гробовая тишина,
Чужие люди, чужеродные пенаты,
Да только участь всех была предрешена..
(Мария)
 «Тут выбор не богат, поэтому – согласна,
  Важнее мне, чтобы Иван вернулся в Явь!»
(Кощей)
«Ну, славно! С этим хоть немного стало ясно!
  А гонор лучше для  семьи своей оставь!»
 

Песнь двадцатая. Алтарь Любви.
(лирическое отступление)

Что сможешь бросить на алтарь Любви?
Пожертвуешь ли самым ценным?
Или, икону пальцами сдавив,
Начнёшь жалеть самозабвенно?

Жалеть о, вмиг утраченной, свободе,
Когда священный долг лишает прав,
Сознанье призраком по замку бродит
Не в силах древний разгадать устав…

Жалеть о троне, рухнувшем с вершины,
Вассалов по предместьям разметав,
По сердцу хлещут голые лещины –
В душе осенне-поздний ледостав..

Жалеть в ночи о ясном звёздном небе,
Сокрытом в пелерине хмурых туч,
Студеным снегом павший белый лебедь
Венцы раскрасит суицидных круч..

Жалеть, слезами обливая крылья,
О прерванном полёте в бездну зла,
Где алчная до крови камарилья
Сжигает проблеск ангелов дотла..

Толкая перья белоснежной птицы
В кровеподобную бурду чернил,
Пытаясь вспомнить, что уже не снится,
Вычерчиваем подло: «Я ж любил..»

И счастья не приметные крупицы
Едва ли перевесят каплю слёз,
А оправданий погнутые спицы
Бессовестно уносят под откос..

Так что положишь на алтарь Любви?
Какого дара жадно ждёшь взамен?
Или, защитный кокон сердцу свив,
Останешься беречь свой пыльный тлен?


Конец третьей части.

Часть четвертая. Беломорье. http://www.stihi.ru/2010/03/07/5550