Красногорье

ИГЛА БЕССМЕРТИЯ

Часть вторая. Красногорье.
Песнь седьмая. Крещение.

Звезда на предрассветном небе, на восходе
Сверкает чисто огранённый бриллиант,
Как будто бы дорога к ней сама выводит,
Петляя средь кустов, укутанных в бурьян.

Иван не мало верст отмерил бодрым шагом,
Переменился вид исхоженных полей,
Вот дальше не бывал – за каменным оврагом
Лежат леса, холмы окраинных степей..

Поднялось солнце, золотит макушки сосен,
Навстречу с горки шелестит листва,
Вдруг холодом подуло, словно ветер в осень,
Под ухо шепчет: «Осторожен будь, Иван!»

Тропа вильнула за огромный рыжий камень,
Как два копья Ивану лихо ткнулись в грудь:
«А ну-ка, стой! Не то проткнём «клыками»!
Чей, парень, будешь и откуда держишь путь?

Касым, иди быстрей ответствуй господину,
Что нами пойман тать, лазутчик или плут!»
Окинул быстрым взором путник наш картину:
Похоже, лишь втроём дорогу стерегут..

Недавно здесь они – на шалаше живые ветки,
В шагах полста стоит кобыла под седлом..
«Ну, что грубишь! Ведь я же по-соседски,
До вас прислал меня наш староста с письмом!»

Едва отвёл копьё охранник от Ивана
И грозно руку протянул: «Давай, сюда!»,
Тот саданул с размаху остриём колчана
И кинулся к коню, меч вынимая без труда,

Взлетел в седло, рванул поводья, развернулся,
Хотел добить сей незадачливый «секрет»,
Но статный рыцарь, быстро видимо проснулся,
Навстречу вышел, поднимая арбалет:

«Стоять! МантрА! Замри на месте, Серпантина!»
Кобыла напряглась, застыла на лету,
Как наскочившая на рифы бригантина,
Пробороздив в траве подковами черту..

 
Песнь восьмая. Рыцарь.

Под мантией у рыцаря блистают латы,
До плеч спадает волос черною волной,
Огромный крест, на вид из серого граната,
В цепях змеиных отражает свет земной.

По краю знаки поначертаны и руны,
По центру камень – тёмно-красный глаз,
Вокруг него оправа – месяц лунный –
Осколками разбросанный топаз..

На тёмной мантии червлёные узоры
Спускаются до самых задников сапог,
Ложатся мягко на игольчатые шпоры,
Едва игривый ветер склонит полы в бок.

Высокий, стройный, как картинка в книжке,
Рукою левой держит арбалета вес,
Легко играючи, казалось даже слишком,
Однако ж правую возложил на эфес..

Надменною улыбкой искривились губы,
Пронизывающий леденящий взгляд,
Слова звучат как демонические трубы,
Приспешники как тролли злобные стоят..

«Слезай, не трусь, Иван, проверка на дорогах!
Ищу себе для ратных подвигов ребят,
Искусных, ловких – одного из многих..
Тебя, захочешь, сей же час приму в отряд!»

Иван, не сознавая, натянул поводья,
Присев на круп, кобыла встала на дыбы,
Попятилась, в лесные ринулась угодья,
Неведомо как сосен обходя столбы.

Неистово змеясь, направилась к дороге,
Над беглецом пропела в тот же миг стрела,
Вонзилась впереди в сосновый сук пологий,
Куда безумно Серпантина понесла.

Сломив древко стрелы по ходу бурной скачки,
Назад оглядкой бросил мимолетный взор –
Сквозь глаз креста внушал Ивану рыцарь мрачный:
«Тебя же в гости приглашает Мандрагор!!»

 
Песнь девятая. Привал.

Летит с холма в галоп на черной кобылице,
Из леса, где его засада поджидала,
Всё подгоняет быстро скачущую птицу,
Ему всё кажется, что оторвался мало.

Но не слыхать шагов рассерженной погони,
Не видно грозных чёрных точек позади,
Не настигают беглеца магические кони,
И вот решает Серпантину осадить..

В речной долине между красными холмами,
Когда лик солнца к западу клониться стал,
У тихого ручья, сокрытого кустами,
В траве высокой приютился на привал.

Размял затёкшее от долгой скачки тело,
Проверил провиант и боевой запас:
Меч в ножнах, лук, колчан со стрелами – всё цело!
Его повторно некий странный случай спас..

Да, вот, раздумья ни к чему не привели –
Послеобеденный сморил Ивана сон:

Увяз по пояс, в каменной застрял щели,
Хихикают кикиморы со всех сторон:
«Попался, милый! Будешь Леший-Берендей!
Ты – наш! На теле, видишь, знак Ягой Карги!
Срази Змею! Тебя Он держит, прохиндей!»
Взмахнул мечом – в руках обломок кочерги..
И тот скользнул из рук как юркая змея,
Калачиком свернулся –  вылитая брошь –
С лицом Марии шепчет: «Враг тебе – не я!
Сейчас за ухо укушу, тогда поймёшь!»
Схватил Иван перстами наглеца за шею,
Кикиморы вопят: «Дави! Это – она!»
Забилось сердце, разве ж я посмею..

С трудом Иван стряхнул с себя остатки сна.

В руках волшебный волос нитью серебрится,
Струится змейкой с парой крошечных очей,
Похож на тот, что распознала Сиреница:
«Так вот каков исход погибели моей!»

 
Песнь десятая. Ладанка.

«Не торопись, Иван, вершить своё судейство!
Дай слово молвить прежде, чем наступит мгла,
Не совершила супротив ни капельки злодейства!
Прости, что раньше я открыться не смогла!

Наоборот должна от нечисти и сглазу
Спасать, я – оберег, подаренный тебе..
Пока не подвела прозорливость ни разу,
Ни ныне, ни вчера в порушенной избе..

Я в точности наказ Марии исполняю,
Твой голос внутренний, теперь твой третий глаз,
Оберегать от бед с неведомого краю.
Таков мой будет оправдательный рассказ..

Решенье за тобой отмеченный воитель,
В твоих руках как повернуть мою судьбу,
Найдётся, может быть, ещё в степях целитель,
Способный оживлять схороненных в гробу..»

– Погодь! Тут накопились у меня вопросы.
Кому же натворил я столько славных бед,
Что рыцари гоняются за мной, за босым,
То громом с молнией хотят свести на нет?

«Грозящую опасность только упреждаю,
Не ведая, кто открывал источник зла,
Предчувствую, в чём лиховертье поджидает,
И где враги набросятся из-за угла..»

– А что, Мария, заколдована гадюкой?
Весьма премудрая красавица видать,
И долго ли болотной ползать ей змеюкой?
«Она – принцесса! Всё, что я могу сказать..»

– Ишь, Ты! Принцесса! Сколько их у нас в округе?!
Тут пальцев на руке поболе во сто крат..
Не зелье ль приворотное твоей подруги?
«Ты сам же первым и влюбился, конокрад!»

– Ну, ладно, в ладанке поселишься доколе,
Не бойся, там мелисса, мята, чистотел..
Твои познания проверим в чистом поле,
Когда сподобится черёд до ратных дел..

 
Песнь одиннадцатая. Застава Тувала.

«Куда удобней было бы сережкой в ухе,
Такая мода на далёких островах,
Но ты сегодня, вижу я, совсем не в духе,
И с воспитаньем царским – дело, просто, швах!»

– Скажи-ка лучше, сзади нету ли погони,
Не поджидает ли за кочкой басурман?
«Теперь нас с Серпантиной вряд ли кто догонит..
Всё чисто – за версту б учуяла капкан!
Там, в трёх холмах – застава будет Берендея,
Никита-сотник возглавляет гарнизон,
Вольёшься в рать... Иль у тебя своя идея,
Как разгадать сплетённый с явью вещий сон?»

Иван вздохнул, не понимая, что ответить,
С собой ли, с «волосом» ведёт он разговор,
Опутали на миг раздумий крепких плети:
– Назад бессмысленно, так чем поможет спор?!

Итак, вперёд, в Тувал! К Никите, так к Никите!
Да не пристало смелым бегать от судьбы,
К свершеньям новым кони добрые несите,
С разбегу в жаркий омут жизненной гульбы!

Под вечер Серпантина добралась до цели –
Тувальского острога западных ворот,
Где встретил терема из лиственничной ели
И добродушный, правдоборческий народ..

«Располагайся на ночёвку, славный друже.
Никита поглядит с зарёй, чьих ты кровей,
И зараз впишем в пропись, коли выйдешь нужен, –
Служивым людям каган жалует харчей».

Назавтра выслушав историю, Никита,
Весьма дородный бородатый богатырь,
Решился приписать к дружине неофита,
Уж больно чертов расшалился нетопырь.

Неделю с той поры Иван в заставе служит,
Ночами часто про Марию видит сны,
Довольно ясно, кто виденьями тут кружит,
Но вот дела дошли до маленькой войны…

 
Песнь двенадцатая.  Удар.

Молва упорно доносила по округе,
У рубежей отряды герцога Конде
Деревни, сёла разоряют, грабят струги
Купцов, товар перевозящих по воде..

– Пора, дружинники, вернуть царёву плату, -
   Никита-сотник войско выстроил в поход,
– Покажем делом мандрагорским супостатам,
   Кто тут хозяин, ну, а кто – паршивый скот!

Настигли ворога в елани по полудню:
– Смотри, удача! Герцог сам, Конде Зенар!
– Сей день последним станет воровскому блудню!
– Круши, дружина, чернокровых янычар!

Иван чуть не присвистнул враз от удивленья,
Во вражьем герцоге он рыцаря признал,
Того, который был в засаде, где каменья,
С одним отличием: взамен креста – кристалл.

Вскипела сеча: топот, ржанье, стоны, крики,
Свист стрел, мечей, тетив, ручьями кровь и пот,
Треск стали и кольчуг, щиты дробили пики,
Удар, отбой, удар налево, вправо, поворот..

Отряд Никиты начал побеждать в сраженьи,
За герцогом погнался сотник, с ним Иван,
«Пригнись!», стрела скользнуло по спине со жженьем,
«Налево бей!», взмах – недруг падает в бурьян..

Из свиты герцога всё те же два наймита,
Навстречу сотнику направили коней,
К тому ж стрелой Конде рука была пробита,
Но погань чёртову добить сейчас важней..

Пока дух вытрясал из первого громилы,
Второй нацелил в спину сотника копьё..
– Вперёд! – Иван хлестнул кобылу, что есть силы,
– Я сзади, здесь, Никита! Мы теперь вдвоём..

«Назад, назад! Ванюша! развернись направо..»
Пробил крестовый наконечник амулет,
Был выбит из седла Иван в высоку траву,
В глазах померк, залитый красным жаром, свет..

 
Песнь тринадцатая.  Элириум(Alirium).
(эзотерическое отступление)

– Хранительница мира, помоги Персею! –
   Молилась Андромеда к Северу с колен, –
   Который круг слезами ураганы сею,
   Но Никта  пагубно не ослабляет плен..
  Ослабь поспешный ход, останови вращенье,
   Как вызволить с тенет гипноза научи..

– Прикована по отчима твоего наущенью,
  Терзает Пастырь гончих остриём лучин..
  Дай мне двенадцать чаш из млечного потока,
  Вернутся силы с Амалфеи молоком,
  Скажу, как вырвать с тела дьявольское око,
  И как меж бед пройти по углям босиком..

– Возьми скорей  когтями Чашу, вещий Ворон,
   Слетай к источнику вдали от лишних глаз,
   Начерпай дюжину рифленых мерок споро,
   Хранительницы мира выполни наказ!
.  .  .  .  .  .
– Пустил стрелу Стрелец орлиными глазами,
  Смени в короне Гемму на слепой Алголь,
  Король Цефей для них мишенью новой станет,
  Уйдут потоки Никты, сняв Персея боль..
  Родительница отдала на растерзанье,
  Во искупленье собственных былых грехов
  И, чтобы счастье охранить от наказанья,
  Безжалостно пожертвует тобою вновь..
  Пока титаны мира бьются меж собою,
  Есть шансы уцелеть в подножии скалы,
  Но главное, что я тебе одной открою, –
  Опередить удар бессмертия иглы!
  В плену гордыни и тщеславья гнусной Аты,
  Глубин пророчества не ведают отцы,
  Что жребий, мойрой пушенный, настигнет брата,
  Когда утробные родятся близнецы..

– Не верю! Ты мне лжёшь, слепящая Геката!
   Из мести  про Кассиопею наговор..

– Как знаешь! Здесь идти – мне вечная расплата,
  А посему без смысла, без причины спор..


Конец второй части.

Часть третья. Чернолесье. http://www.stihi.ru/2009/05/30/400