Нах и Пох. Басня

Жили были Нах и Пох
средь рутин и суматох…

Нах был шустрым и нахальным,
и словцом брутально-сальным

отправлял всех далеко,
с Нахом было нелегко

ну хоть как-нибудь ужиться,
потому как палку в спицы

он совать не уставал
и валил всех наповал

своей наглостью и понтом,
Нах был просто мастодонтом

бурой борзости лихой…
Пох же был совсем другой –

хамовато-флегматичный
не орал как Нах он зычно,

но и с ним не сваришь каши,
манкируя шансы ваши

на движение и проки,
Пох забил на цель и сроки,

лишь утробу ублажая,
Пох коптил спокойно с краю

этой жизни, словно лох,
вот такой был малый – Пох…

Я не знаю, кто жил лучше:
Нах ли, Пох ли, только случай

свёл слепой однажды их,
и такой нюанс и штрих

в том, что оба шли проспектом,
над Москвой горело лето,

и стоял смертельный зной,
Пох от жажды чуть живой,

вяз ботинками в асфальте…
И себе на миг представьте,

что навстречу Поху Нах,
рассекая жар сей в  прах,

приближался, бодр и потен,
на свиданье с пылкой плотью

он спешил своей зазнобы,
Пох же плёлся в лавку, чтобы

пива взять на опохмел,
в общем каждый в свой удел

шёл навстречу в день свой судный
по жаре немноголюдной…

Тут вы будете смеяться,
но когда осталось двадцать

метров, где-то между ними,
скрежет вдруг раздался сильный,

и разверзлась мостовая,
повернувшись как живая

над пустотами во сне,
и кусок её на дне

опочил, землицы комья
бросив вверх салютным сонмом…

Нах и Пох остолбенели
с двух сторон у кромок щели,

что прошла как метастаза,
разделив проспект весь сразу

на два острова проливом,
тормоза машин визгливо

дрожь земли сопровождали,
хоть машины не упали

в образованный провал,
но проспект конкретно встал

и клаксонами взорвался,
люд, что был, перепугался,

из авто попрыгав разом,
чтоб взглянуть одним хоть глазом

на такое чудо света…
Нах и Пох, не видя это,

наконец пришли в себя
и придвинулись к краям

этой трещины гигантской,
восклицая великански

на манер конечно свой.
«Это, нахуй, я живой

только чудом ведь остался», -
Нах безмерно удивлялся.

Пох же начал материться:
«Как же мне опохмелиться?

Был так близок мой ларёк,
а теперь, вот, стал далёк….

Сзади ж магазин не рядом,
десять остановок к ряду

надо пёхом мне чесать,
околеть, ****а мать…

Похуй, здесь решу проблему…
Эй, чувак, въезжаешь в тему?

Мне б поправиться слегка
пару батталов пивка…

Вон, ларёк, сходи, брателло,
от похмелья охуел я.

В кошельке лаве я кину,
подсоби, не то я сгину…

Токмо, пиво лучше в банках
ты возьми, поскоку склянки

я могу и не поймать,
разобью, ****а мать…».

Нах тут вновь остолбенел,
а потом слегка присел

за животик хватанулся
и от смеха захлебнулся…

Отсмеявшись, в полный рост
встал тут Нах, как на курьёз,

поглядел на Поха грозно
и негромко, но серьёзно

вымолвил: «Пошёл ты нахуй,
алканавтская ты ряха,

тоже мне, нашел гонца,
ахуел что ль слегонца,

до чертей допился, видно,
ну, а знаешь ли, ты, быдло,

с кем вообще сейчас глаголешь?
И ****еть с такой вот голью

мне здесь нЕкогда совсем,
Машка ждёт, а ты, голем

из какой дристни слепился
и пред мною объявился?

Нукость, доску пошукай,
Маха ждёт, а время – край,

не дождётся и отвалит,
хули, харю стал ты скалить?

Я сказал, ищи мостки,
чтоб не вышиб я мозги

из твоей похмельной бОшки,
шевелись-ка,  мандавошка…»

Тут уж Пох слегка опешил,
но собрался: «Хули вешать

ты тут стал свои понты?
Яйца свяжи в банты,

распальцовку свою в жопу
запихни и стань циклопом

с одноглазою змеёй,
тоже мне, герой-плейбой…

Ты пока понтишься тут,
Машку уж, небось ебут…

Жаль что ль пива мне купить?
Значит, похуй, стало быть,

взад пойду я к магазину,
ну, а ты, мудила длинный,

хоть до завтрева здесь стой,
грезя Машкиной ****ой…».

«Ах ты сцука, - Нах взорвался, -
щас ****ец тебе, нарвался,

Падла, будешь харкать кровью…»,
Нах задёргал нервно бровью:

«Щас, мы встретимся, алкаш,
превращу тебя в гуляш».

Тут спиной на метров десять,
отбежал Нах словно ветер

и вперёд на полной дури,
побежал, провал штурмуя..

Сиганул прыжком в длину,
сантиметрину одну

не допрыгнул, может быть,
но свою лихую прыть,

проявил - рукой вцепился
в ногу Поха, обвалился

под ногой кусок землицы,
Пох вдруг резко стал крениться

в бездну ямы вместе с Нахом
и руками делать махи

стал, в пропеллер превращаясь,
и всё ниже опускаясь…

Соскользнул, за край схватившись,
и сорвался, удивившись,

что так зыбок край и плох,
заорав предсмертный «пох»…

Ну, а снизу эхом-птахой
разнеслось «пошёл ты нахуй».

Так убились Нах и Пох,
крик двойной в земле заглох…

Такова и правды клизма:
наглость вместе с похуизмом

чела к гибели ведут,
только разума редут

уцелеть ему поможет,
сколь не лезь ты вон из кожи.

И мораль здесь такова,
будь умён ты, как сова,

или глуп, как древа пробка,
смелым будь иль слишком робким,

навсегда себе усвой,
будь всегда самим собой,

но, при этом нипочём
ты не циклись на одном..

В меру будь всем понемногу:
похуистом, наглым, строгим,

добрым, честным, злым. скаредным,
мотом, жмотом, тихим, вредным…

Одноклеточным не будь –
в этом этой басни суть.