Жила-была Камилла

На этом, пожалуй, можно закончить.
Таких Камилл – вагон и маленькая тележка
на тупиковой ветке
человеческого интеллекта.
И стоит ли изгаляться?
Так… плевочек цивилизации,
пробка от распитой в подвале бутылки мира.
Жила-была в портовом городе «N» Камилла.

О досуге она не парилась слишком долго,
и, допив в кафетерии приторно-сладкий чай,
с хромосомным упрямством идущей на нерест сёмги,
уходила аллеями парка на старый причал.
Там орали безмозглые чайки над сонною бухтой,
и в тумане фаллически стойко маячил маяк.
Камилловы мысли текли неуклюже и глупо,
как пролитый на барную стойку дешёвый коньяк.

О чём думала Камилла?

О чём обычно думают женщины?
Не о вечном же.
Так, обо всём и ни о чём.
О нечаянно сказанных словах,
о работе, друзьях, делах,
о последнем или предпоследнем мужчине,
если, конечно, на то есть причины…

И если убрать скабрезную липкость интимной сцены,
юноша был романтичный и собственно неплохой,
и называл Афродитой, рождённой из пены,
и восхищался ничем не прикрытой её красотой.
Откуда он был? Из Архангельска или  Крита?
Приходил, дрожал, заикался, клянчил её любви.
Тоже мне Афродита…

Камилла смотрела на грязную пену воды,
на пивные банки, пакеты и прочий мусор,
представляла себя Афродитой,
с солярными пятнами и кондомами на груди.
Ей становилось смешно и немного грустно.

А что было дальше?
Камилла возвращалась в пустую квартиру,
закрывала шторами орбитальные оконные дыры,

по-рыбьи плюхалась в постельную бирюзу.
Молчала кровать – межсезонья необитаемый остров,
и уже подходил к своему логическому концу,
отпущенный свыше циклический, женский отпуск.
А сны Камиллы были легки и хрупки,
как лунный свет, мерцающий в её волосах.
И что обычно видит во сне портовая проститутка?
Конечно, море, Грея и алые паруса.