Френсис Семпилл. Впустившая меня

Чернела полночь на тугих
Небесных парусах,
И звёзд не больше было в них,
Чем в Неллиных глазах,
Когда я у её дверей
Остановил коня
И умолял её скорей
К себе впустить меня.

Стыдливо дрогнула она
В объятиях моих,
А грудь её была нежна,
И голос мягкий тих.
Ах, как в смятении своём
Была она мила,
И каждым словом, как огнём,
Мне больно сердце жгла.

И мы блаженство обрели,
О коем не сказать,
Не сыщешь на краю земли
Такую благодать!
Страсть придала её очам
Жар горнего огня,
Она клялася по ночам
К себе впускать меня.

И вскоре я вернулся вновь,
Вошел в знакомый двор,
Была грустна моя любовь,
Слезами полон взор,
Она забыла прежний смех,
Тот чёрный час кляня,
Когда свершила тяжкий грех,
К себе впустив меня.

Дрожал печально голосок,
Лицо белил бледней,
Не мог я с милой быть жесток,
Не мог расстаться с ней.
Мы поженились и теперь
Живём, в душе храня
Тот час, когда открыла дверь
Впустившая меня.

Francis Sempill
(1616-1683)
She Rose and Loot Me In

The night her silent sable wore,
And gloomy were the skies,
Of glittering stars appeared no more
Than those in Nelly's eyes;
When to her father's gate I came,
Where I had often been,
And begged my fair, my lovely dame,
To rise and let me in.

Fast locked within my close embrace,
She trembling stood ashamed
Her swelling breast, and glowing face,
And every touch inflamed.
With look and accents all divine
She did my warmth reprove,
The more she spoke, the more she looked,
The warmer waxed my love.

O then beyond expressing,
Transporting was the joy!
I knew no greater blessing,
So blest a man was I:
And she all ravish'd with delight,
Bid me oft come again,
And kindly vowed that every night
She'd rise and let me in.

Full soon soon I returned again
When stars were streaming free,
Oh, slowly, slowly came she down,
And stood and gazed on me:
Her lovely eyes with tears ran o'er,
Repenting her rash sin
And aye she mourn'd the fatal hour
She rose and loot me in.

But who could cruelly deceive,
Or from such beauty part?
I lov'd her so, I could not leave
The charmer of my heart:
We wedded, and I thought me blest
Such loveliness to win;
And now she thanks the happy hour
She rose and loot me in.