Б. Пастернаку

Гвоздём ковырял и пальцем
Древесного слова душу,
С дотошностью скитальца
Вгрызался, смотрел и слушал.

Ни что, ни одна пылинка
Не выпала в безучастье,
Он чувствовал всё до крика,
Что ранит и рвёт на части.

Окном ли освечен мокрым,
Стеною ли встречен кирпичной –
Жизнь била его, как током,
По жизни для всех приличной.

А вслед за протухшим утром
Накатывал душный полдень.
И снова толпилась груда
Стихов, коим он угоден.

И снова лицом скуластым
Он падал на снег бумаги,
И холод дыхание застил,
И Муза вздымала флаги.

Он в августе мёрз, он грелся
Огарком свечи февральской,
Осенним листом на рельсах
Вальсировал без опаски.

И годы его – как ссоры
Влюблённых в ночи забывались,
И вновь раздвигались шторы
В миры, где его не ждали.

Ещё не всему ответил,
Не все пережил вопросы,
Но словом скупым в конверте
Смертельно полнились дозы.

К чему ворошить былое?
Несчастий поверх – награды.
Излечит, как сок алое,
Бокала звон с «Плачущим садом».

И, жизнь опознав сестрою,
Мы станем себе дороже
Стихами его покроя,
А может, и душами тоже.