Любовь, длиной в секунду

- Ты стал совсем молчаливым, - сказал мой друг, - я уже час с тобой разговариваю, а ты молчишь.
Я молча кивнул, продолжая любоваться мраморной пантерой, украшавшей дом напротив.
- Ты очень изменился после того случая, - продолжал Сергей, - Я никогда не мог понять, почему на тебя повлияла именно та смерть. Ты прекрасно выполнил более сотни заказов и тут такая перемена лишь из-за убийства в целях самообороны. Почему?
- Потому, что она не хотела меня убивать.
- Саша, да она перестреляла всю твою охрану, как котят! Она сидела на крыше и садистки рисовала твои портреты в блокноте. Если бы не выстрелил, она бы тебя убила. Это была самооборона. Ты хоть понимаешь как тебе повезло?
- Сережа, она отвела винтовку. Я видел, как она падала, раскинувши руки в стороны. Именно в таком положении ее труп зафиксировали криминалисты.
- Саша, раскинутые руки - это случайность! Не могла она отводить винтовку в сторону. Она же специалист и она на тебя охотилась! Просто она так упала.
Сережка продолжал что-то говорить. Кажется, почти кричал. Он мой хороший друг, я не хочу его огорчать. Да и спорить было лень. Поэтому я молча кивнул, глядя на крышу, и прыгнул в своих воспоминаниях на несколько лет назад…
Я удачно выполнил очередной заказ, лишив сердца и мозгов черт-его-знает-какую-по-счету неугодную нам шишку. Противная сторона решила меня грохнуть. Как эта информация дошла до начальства мне неведомо, да и не моего это ума дело. Поскольку специалистик я ценный, меня было решено сберечь для последующих свершений. Мне выдели охрану в двадцать человек, которые сменялись каждые четыре часа. Перемещать меня никуда не стали, справедливо полагая, что вычислить мой домашний адрес гораздо труднее, чем наспех подготовленное место укрытия. Пятеро охранников находились со мной в квартире, остальные заняли позиции на крышах и в подъездах. Начальство было настроено оптимистично, а я же думал, что если пришлют специалиста равного мне класса, то жить мне осталось всего ничего.
Прошла почти неделя, охрана стала менее настороженной. Да это и понятно, невозможно все время напрягать внимание, когда ничего не происходит, все спокойно и тихо. Я же чувствовал, что беда все ближе. Поэтому не расставался  со снайперской винтовкой. Проснулся я тот самый предрассветный час, когда сон спящих наиболее крепок, а у неспящих притупляется внимание. Древние называли это время «часом быка» и считали, что именно в этот период самое опасное время для людей. Потому что перед рассветом  вся нечисть пользуется последними минутами, чтобы успеть навредить напоследок, пока солнце не вступило в свои права и не прогнало их. Я проснулся с четким ощущением опасности. Скатываясь с кровати в обнимку с винтовкой, я всем своим существом чувствовал, что сейчас начнется.  И оно началось. Я упрямо полз к окну и знал, что мои охранники в квартире умирают со скоростью выстрелов. Я знал, что скорее всего умру тогда, но боролся. Выглянув из-за подоконника, я потерял несколько драгоценных секунд, выискивая снайпера. Вот и он. Лежит на соседней крыше и смотрит на меня через оптический прицел, как и я на него. Глаза увидели цель, передали сигнал в мозг, мозг послал сигнал мышцам и я плавно нажал на курок. Я нажимал и понимал какую-то неправильность ситуации. Я видел, как в сторону отводится приклад винтовки, но пуля уже летела. Я видел эти руки, которые разводились в сторону, и полет пули тоже видел. И еще мне показалось, что снайпер под маской улыбается. А потом, фигура с разведенными в сторону руками полетела вниз. Даже не полетела, а плавно опустилась распятием на асфальт. Как же медленно она падала! Я мог бы успеть сделать контрольный выстрел в голову, но что-то помешало мне это сделать. Потом я сбежал вниз и сдернул маску со снайпера. И остолбенел. Она действительно улыбалась мне перед смертью. Радостно и доверчиво.
Криминалисты обследовали место преступления. Кто-то из них, обыскав снайпера, сказал мне: «Смотрите, а дамочка то Вас рисовала. Целый блокнот с вашими портретами.» Говорить я не мог, лишь кивнул. Кто-то из обследующих крышу сказал: «Саша, ты не только прострелил сердце снайперше, но и еще и сердце пантеры, украшающей крышу. Ты вообще крут. Одним выстрелом, убил сразу двух пантер». А кто-то другой заметил: «Это не пантера, это кошка с человеческим лицом. Сфинкс. Странно, все фигуры на крыше из гранита, а сфинкс из мрамора…»
С тех пор я не выполняю заказы. Я лишь преподаю. Я учу людей убивать. И мои ученики – лучшие. Но им далеко до меня. Не та реакция. И еще более далеко до той фигурки, которая упала с крыши напротив несколько лет назад. А Сергей, конечно, мой друг. Только он не знает, что очень давно, еще с юношеских лет, мне снилось одно и тоже женское лицо. И что еще несколько лет тому назад я на все свои задания, как талисман, брал блокнот, на каждой страничке которого было нарисовано одно и тоже женское лицо. То самое, грезившееся мне ночами. А потом я увидел это лицо наяву, сняв маску с мертвого снайпера.
Сергей мой друг. Только он еще и наш штатный психолог. И поэтому я ему никогда не скажу, что живя в этом доме более тридцати лет, я знаю крышу напротив наизусть. И что  пантера была обычной гранитной пантерой до того самого «часа быка». Лишь после моего выстрела, прострелившего ей сердце, пантера стала мраморным сфинксом с женским лицом из моего блокнота.
Я никогда не расскажу Сергею, что на следующую после убийства ночь я опять проснулся перед рассветом, выглянул на крышу и увидел движение. Навел винтовку и увидел, как мраморная пантера встала на задние лапы, а передние развела в разные стороны. Так и стояла распятием, словно говоря: «Стреляй!». Я опустил оружие, а она грациозно опустилась на четыре лапы и продолжала резвиться на крыше, шутливо цепляя гранитные фигуры. Так она и делает теперь каждую ночь. А я никогда не скажу об этом Сергею, потому, что меня отправят лечиться или просто ликвидируют.
Мой дом абсолютный близнец дома напротив, его крышу тоже украшают такие же гранитные фигуры. Почему-то мне кажется, что когда я умру, гранитная пантера на моей крыше станет мраморным сфинксом с моим лицом…