Она сидела у камина

Она сидела у камина
И изучала потолок.
Опустошенные глаза
Искали тихий уголок.
Ни дочки не было, ни сына.
Один камин играл огнем.
Под пледом умилялась сном
И все чего-то ожидала.
Огонь искрился, согревая.
Он грел ей ноги, звал к себе.
Она смотрела и молчала.
О, если б мог он говорить,
То рассказал бы о беде,
О радости. Но он не знает,
О чем же думает она
В такой неясной неге сна.
И направляются вопросы
К огню, как будто он живой.
Возможно даже это так,
Но не ответит он. Немой.
Поленья извергают слезы,
А слезы пахнут же смолой.
Она представила, что рядом
Сидит ей близкий и родной.
Сидит, буравит ее взглядом
И задает немой вопрос.
О чем вопрос, она не скажет.
Да вряд ли знает и сама.
В камине оседает сажа,
В глаза дым лезет, аж до слез.
Но только вот молчит она.
Она сидела у камина,
А за окном шел мелкий дождь,
И ветер продувал ей спину.
Ей почему-то все равно.
Камин горит. Зачем окно?
Не пробирала ее дрожь.
На барной стойке возле кресла
Лежал исписанный ей лист.
Он был исписан, как артист
В гримерной наносил свой грим.
И только он, наверно, знает,
О чем молчит сейчас она.
И перед ней он не лукавит,
Ведь лист бумаги ей, как сын.
Ему доверила все тайны
И рассказала о себе.
Возможно, даже не случайно
Она упала в эту крайность.
Того сама же добивалась
В пустой, но слаженной борьбе.
За что боролась? Кто же знает?
Сомненье гложет и ее.
Камина узенький проем
Ее тихонько согревает.
На той же стойке у камина,
Соседствуя с листом, стоял коньяк.
Он звал к себе, играя светом.
И оставаясь мокрым летом,
Он описал весь этот мрак.
Во мраке нет окна проема,
Не предусмотрено дверей.
Коньяк давал немую дрему.
Так ожидаемый истомой
Он наполнял бокал полней.
И с каждым мигом все хмелее
Давал почувствовать себя.
Она пила, смотрела в угол.
Он то острее, то тупее,
И он смеется как-то глупо.
Смеются стены с ним по кругу.
Смеются окна, с ними – дверь.
Но не до смеха только ей.
Камин ей грел все, что снаружи,
Коньяк – все то, что изнутри.
Она устала. Мир не нужен.
И тихо сидя у камина,
Она смотрела, как горит
Остаток прошлого, но все же
Надежда грела, как коньяк.
Томилась в недрах мрачных мыслей.
На что она была похожа?
На пламя свечки, осветившей мрак,
На силуэт, вошедший в дверь.
А силуэт казался близким.
Она сидела у камина
И изучала потолок.
А за бессмысленным занятьем
Прошел уже немалый срок.
Ее глаза заслала нега,
Как будто засыпая снегом.
Камин горел. Сгорала ясность.
Она спала. Лист был исписан.
И молча, наступала праздность.
Сны к ней уже не приходили.
Зачем они и что изменят?
Их необузданное племя
Носило только горы пыли.
Она устала. Вышибла клин клином.
Все завершилось. Сны постыли.
Под треск огня она уснула,
Все так же сидя у камина.