Я сама народ – сказала Марина,
И в русской деревне я не жила,
Я писала стихи, рожала сына,
И для друга милого я цвела.
Я любила Москву, где жила когда-то,
Переулки, улицы и дворы,
На них также сейчас играют ребята,
Как в начале века играли мы,
И пожар куста осенней рябины,
И деревья, раздетые догола,
И гулянье неспешное по Неглинной,
И кипящие в золоте купола,
И прозрачный воздух синеющей дали,
И лесной шорох хвороста под ногой,
И свои девические печали,
И родного дома ночной покой.
Я вернулась из Франции – и, Марина,
Я себя, словно вырванную траву,
Присадить здесь хотела, но половина
Моя расстреляна была поутру.
Я себя из этой земли исторгла,
Родной и любимой моей земли,
Она для меня, как кровью прогоркла,
Она для меня будто вся в крови.
И кто смеет меня любви к России
Учить, - вторит Бунин ей, - кто, скажи?
Но учат нас пифии и витии –
Лицемеры, циники и ханжи.
Я сама народ сказала Марина...
© Copyright: Качурин Валерий, 2009
Свидетельство о публикации №109051300196
Свидетельство о публикации №109051300196
Рецензии