Александр Македонский. ч. 3 архив 2004
Мне новый день послал заботу -
По дому вечную работу.
Посуда, ложки и картошка –
Преодолел, вздохнул немножко.
Кристине «сканерил» учебник,
Английский в турах – малый требник.
Маккартни чувствами горит,
А ваш слуга опять творит.
Мне «Flaming Pie» - Пола дар,
Для рифмы строчечной - удар.
К тому же, нынче утром солнце,
В моё повадилось оконце.
Смешало вместе радость, грусть,
Продолжим, с Богом, ну и пусть.
Был Дарий – два, и Дарий - три,
Какая кучность, посмотри!
Кто внук, кто правнук – умолчим,
Другую цель сейчас влачим.
Они лишь ветки для костра,
И медь, отточено остра,
В задаче тронуть Искандера.
У македонца в карму вера,
Она и с персами столкнёт,
И жизнь на взлёте оборвёт.
Но Дарий, персы – как трамплин,
Преодолеть помогут сплин,
Подбросят к славе Александра,
Права в пророчествах Кассандра.
Так вот, кипел котёл персидский,
Варились страсти, не сосиски.
Гарем плодил довольно деток,
Признаться, с горечью, конфеток.
И все стремились на престол,
Пиная братиков под стол.
Таков и Дарий незаконный,
Схватил от братиков корону,
Их предварительно казнив,
Был Дарий – двойка не слезлив.
Характер вышел точно в деда,
Увы, генетики победа.
Жесток, коварен и хитёр,
До женщин сладостных востёр.
В гареме ночи проводил,
Да и на дни хватало сил.
А всем вертели царедворцы,
Властолюбивые притворцы.
Народ трудился, власти пили,
Понятно, денег не копили.
Слабела мощная держава,
Ведь для неё разврат – отрава.
И для любого человека
Разврат ускорит финиш века.
Лишь только преданный семье,
Проскачет много тысяч лье.
А где разврат, там правят дамы,
Причём наложницы, не мамы.
Видать, персидскому двору,
Такая правда по нутру.
Египет тоже не плошал,
О власти персов вопрошал.
Освободился, так сказать,
И нет силёнок - наказать.
А вот по грекам потоптались,
Лупили в кровь, что те шатались.
Платили дань, болел пупок,
Не в пользу Греции урок.
Объединились бы, мужчины,
Не разгромили бы Афины.
Увы, увы, тяжёлый рок,
Опять для Греции не впрок.
Ещё промчится сотня лет,
Отыщет Греция ответ,
Не у себя, а у соседей,
У македоновских медведей.
Придёт на царство Зулькарнайн,
И скажет персам властно: «Найн»!
Не забывая и о греках,
Достанет грекам на орехи.
Здесь Дарий третий засветится,
В гнезде персидском финиш – птица.
На нём прервётся славный род,
Последний выдох сделал рот.
Он был сатрапом у армян,
Ни разу, кстати, не был пьян.
Цареубийцею найдён,
Багоем в царство возведён.
Багоя глупого убил –
Цареубийство не простил.
Пытался царство сохранить,
Чтоб персов честь не уронить.
Стяжал войска, скупал флоты,
Был с финикийцами на «ты»,
В сраженья греков нанимал,
Язык военный понимал.
Но все сатрапии молчали,
Слабину персов примечали.
И за три года македонцы
Испили Дария до донца.
Зарезан Бессом Дарий – царь,
Последний персов государь.
Была монархия – и нет,
А в чём причина, дай ответ?
Ответ найдёте вы в начале,
Там, поспешив, не замечали.
Чем начиналось, тем вернётся,
Ведь, там где тонко, там и рвётся.
А где чуть толще – время трёт,
Что дальше – знаем наперёд.
Что было плотью – станет прах,
И даже камни знают страх.
Бессмертно, верю, только слово,
Оно от Бога, что ж такого.
Оно нам память сохранит,
Ведь слово крепче, чем гранит.
Но знает слово боль потерь,
Жаль, но не ценим мы теперь
Его божественную суть.
Что не сбылось, то не вернуть.
Умейте слово сохранить,
И станет, правда, лучше жить!
.......
Свидетельство о публикации №109050905889